Алексей Пертов - Гнус. роман

– Как я устал по человеческим глазам!

– А разве в Израиле не люди живут?

– Да что там… – неопределённо махнул он рукой.

Добравшись до ближайшей остановки, друзья по настоянию экономного Грабы сели в автобус и, проехав через весь город, очутились на кладбище. Исходя вдоль и поперёк ряды погребений, они кое-как нашли на самом краю могилу прабабушки Аннет, обнаружив её в весьма жалком состоянии: земля по колено поросла травой, потрескавшийся памятник покосился, а почерневшая от времени оградка сплошь загажена птицами. Тишину последнего людского пристанища разрывал рёв бульдозера – извергая клубы чёрного дыма, он ровнял землю, приближаясь к могиле прародительницы Аннет. Не сговариваясь, приятели направились к нему. Эжен поднял руку вверх, и в совокупности с его представительным видом это возымело действие – бульдозерист заглушил адскую машину.

– Ты что творишь, животное?! – всплыл у Эжена опыт общения в 90-е годы.

– Тише, мы в чужой стране, – пытался успокоить Граба.

– Мы на своей земле!

Водитель проникся стилем общения и, побледнев, что-то лепетал о строительном подряде и директоре кладбища. Строго наказав ему не заводить машину до их прихода, приятели отправились на поиски руководства самого печального места на Земле. Найдя резиденцию погоста, компаньоны буквально ворвались в кабинет с табличкой «Директор» и сходу потребовали объяснений у сидящего за столом невысокого лысоватого мужчины с лицом, изъеденным оспой, и плутовато бегающими глазами. Он вначале было опешил, но быстро взял себя в руки и начал ссылаться на постановления городской администрации об уплотнении территории, а потом вовсе сменил тактику – жалостливым тоном заговорил о кризисе и недостаточности финансирования. Проницательный Эжен услышал его: достав бумажник, отсчитал десять стодолларовых купюр и положил перед ним на стол. Рукой, похожей на птичью лапку, мужчина быстро схватил деньги и спрятал в ящик стола.

На этом вопрос был решён: мужчина достал из сейфа карту кладбища и, найдя на ней могилу прабабушки Аннет, сделал в ней какие-то изменения. А после довёз приятелей на своей машине до бульдозериста и, отведя того в сторону, что-то назидательно сказал, указывая на могилу, из чего можно было разобрать только: «…чтобы мне ни-ни» и «головой отвечаешь».

– Вы бы новый памятник поставили, – говорил он к приятелям, – а то могилка на заброшенную тянет, и по закону подлежит уничтожению. Пока я здесь, за ней присмотрю, но придёт другой – и тогда как знать… – смотрел он грустными глазами.

Эжен внял совету, и вёрткий директор довёз их до ритуального салона, расположенного прямо за воротами кладбища. Эжен сделал заказ на памятник и новую ограду. Срок исполнения работ был месяц и никакими денежными посулами уменьшению не подлежал.

«Месяц так месяц, – думал он, – виза позволяет, да и Аннет будет спокойна». О новом деле он решил ей пока не говорить.

– Вот кому дорога в Израиль, – восхищался Граба лихим директором, – тысячу долларов ни за что срубил, да ещё в свой салон привёз.

Эжен тут же позвонил супруге и вкратце обрисовал ситуацию, на что та долго выпытывала, какой будет новый памятник, и в конце дала согласие на задержку в Томске:

– Только пока не увидишь, что памятник поставили, никуда не уезжай.

Когда друзья вернулись в город, время было уже далеко за обед. Решив отложить дела до завтра, они зашли в одно из кафе (Граба наотрез оказался идти в ресторан) и, не то пообедав, не то поужинав, шли по тихой улочке в сторону отеля.

Граба, как ребёнок, крутил головой по сторонам, тихо улыбаясь сам себе. Возле одного из деревянных домов он неожиданно остановился:

– А вот это как раз кстати, – уставился он на вывеску подвального помещения. На ней крупными буками было написано: «Клуб «Торшер» и висело объявление, что сегодня в клубе проводится кинодискуссия с участием кандидата искусствоведения Адой Бертуните. – Это моя двоюродная сестра, – гордо заявил Граба, – она в городе всех художников знает.

Они спустились в подвал и оказались в небольшом фойе, где за столом сидел мужчина в очках, напоминающий основателя знаменитой в 90-е годы финансовой пирамиды. Рядом с ним стояла стеклянная банка, набитая купюрами, с надписью: «Банк клуба «Торшер».

Мужчина приветливо улыбнулся:

– Добрый вечер, у нас вход платный, двести рублей, – и пододвинул к ним банку.

– Это стоимость билета? – поинтересовался Граба.

– Нет, что-то вроде добровольного пожертвования.