Наталья Артюшевская: Из огня да в полымя…

– Видать, мамань, у них весь род негодный. Но Нютка другая. Люблю я ее. А как увидел ее сегодня, так ума не приложу, как мне жить теперь.

«Нютке рассказать все надо. Нет, не все. Только то, что мы с ней не родственники», – решил Михаил.

Земля была мокро-черной. Небо тоскливо давило темно-синими тучами. Казалось, еще немного опустись эта небесная глыба, соединись с измученной земелюшкой, и исчезнет все, начиная с горизонта. Еще утром от земли шел пар, собирался в клубы, окутывая заволжские степи густым туманом. Казалось, что земля была на последнем дыхании.

– Завтра снегом накроет, – глядя в окно произнесла Аксинья, – утро все решит.

К утру все было белым-бело. Все по очереди подбегали к окну, дивились белоснежной красоте и радовались. У Мишки с первым снегом, проснулась давно спящая душа. Он радовался снегу, как мальчишка. Что-то радостное проснулось вместе с ним этим утром. «Нютка! Вот оно обновление моей жизни!» – чувства переполняли Мишкино сердце. Сегодня он встречается с Нюткой.

Мать суетилась с блинами, Марья пошла корову доить, Тимофей ей помогал с уборкой у скотины, Мишка с радостью чистил снег на дворе.

Нютка не пришла. Он долго стоял на том же месте, ожидая ее вытоптал целую поляну вокруг той же березы, выкурил не одну сигарку. Подошел Панька, через которого он передавал Нютке свои просьбы о встрече.

– Платон приказал долго жить. Нютка там. Сегодня хоронят. Кладбище было одно на три деревни. И Михаил пошел.

Скорее не для того, чтобы проводить в последний путь Нюткиного отца. Ему нужна была Нютка. Протаптывая тропинку по первому снегу на кладбище, он понимал, что сегодня не тот день, чтобы поведать Нютке правду. Но он шел. Прошел свежевыкопанную, приготовленную для Платона могилу. Потом долго жал, когда появится деревенская процессия. Дошел до могилки отца. Расчистил руками снег, стряхнул его с перекладин дубового креста. Появилась лошадка, в санях которой лежал гроб с телом покойника, за ней шли сельчане. Среди них он разглядел одетую в дорогую шубу Нютку, которая под руку держала свою мать. Михаил, оставаясь у могилки отца, дождался окончания церемонии.

Народу было немного (лишь те, кто почитал Платона при жизни). Разместились в санях и двинулись к деревне. Нютка шла пешком за удаляющейся повозкой. Мишка, пробираясь среди домов и деревьев, догнал Анюту.

– Нюсь, я знаю, что тебе не до меня сейчас. Но, знай, мы с тобой не родня. Матушка моя обо всем поведала. Можно, я завтра приду к двору твоей матушки и все расскажу.

– Приходи, маманя в церкву уйдет, а я там буду. А сейчас уходи.

В душе Анюта обрадовалась этой новости, но пока мало верила ей. У Мишки появилась надежда вернуть Нютку.

Утром, наспех позавтракав, Мишка сказал матери: «Я к Мироедовым».

– Стоит ли, Миша?

– С изнова противиться будешь?

Мать промолчала. «Пусть, как хочет, так и поступит, чо его бестолку у себя держать?» – подумала Аксинья и отпустила сына с миром.

Дверь Михаилу открыла сама Нютка. В горницу ворвался белый клуб морозного воздуха. Мгновенно растворившись в тепле, он обозначил Михаила и стоявшую перед ним Анюту.

Она была необыкновенна красива, несмотря на черный платок, завязанный концами ниже затылка.

– Проходи, Миша. Сними тулуп-то. У нас тепло. Натопили пожарче для Глашки.

Услышав свое имя, на пороге из другой комнаты появилась белокурая девочка. Сделав несколько мелких детских шагов, она остановилась около Михаила. Улыбнулась и неуклюже убежала. «Годик с небольшим, раз еще бегать толком не умеет», – заметил Михаил.

– Ну, здравствуй, Анюта. Вот пришел рассказать тебе то, что сам теперь знаю.

– Здравствуй, Миша. Ты присядь, не стоя же нам разговоры говорить.

Михаил устроился по удобней на стуле. Разговор предстоял долгим.

Рассказав Нютке все, о чем поведала ему мать, он замолчал. Нютка тоже молчала, а в душе радовалась. Порадовалась она только тому, что они не брат с сестрой. Что теперь нечего бояться за Глашку. Что здоровью ребенка ничего грозит. Но, все-таки она не хотела думать о своем отце плохо.

– Миша, давай не будем об отце. Негоже покойников плохим поминать.

– Прости, Нюта, я не хотел обидеть тебя и осквернять память покойного. Просто время совпало. Хотелось, чтобы ты как можно раньше узнала правду. Расскажи, как живешь-то.

– Я знаю, к чему ты клонишь. Как бы я, Миша, не жила, Матвея не могу оставить. И с тобой тайком встречаться не буду.

В планы Анюты не входило рассказывать Михаилу, что Плата его ребенок. Да и после всех его рассказов о ее отце, это было бы не кстати. Но Михаил не собирался сдаваться.