Наталья Артюшевская: Из огня да в полымя…

Анюта часто вспоминала встречи с Мишей, но встречаться с ним ей не особо хотелось. Пусть в небольшом количестве, но обида до сих пор сидела в ней. Конечно, он не знал, что они брат с сестрой. И она тогда не знала. И бегала всю неделю к амбару, надеясь, что он придет. Ее тогда постоянно глодала мысль: почему он не пришел…Но это тогда. А сейчас ее это уже не интересовало. У нее была другая жизнь. У нее была дочка, которой она себя и посвятила. Матвей и его дела мало интересовали Анюту. Ей было хорошо в этом доме, она ни в чем не нуждалась, поэтому нарушать свою жизнь даже воспоминаниями, ей совсем не хотелось.

К березкам возле старого покоса, она пришла одна. Она не хотела показывать ему свою дочку. Михаил стоял, прислонившись спиной к дереву и курил.

– Здравствуй, Миша.

Михаил холодно ответил тем же.

– Миша, сейчас уже не вернуть тех дней. Ты позвал меня сюда, чтобы сказать мне, почему ты не пришел в тот день? И в следующий?

– Я не думаю, что тебе это неизвестно. Ведь это твой отец, когда они ехали на жатву, встретил меня на пути и передал мне твои слова, чтобы я больше не приходил, что ты полюбила другого. И я на фронт пошел.

– Да… Узнаю своего отца. Как и когда я могла полюбить другого, если я каждый день встречалась с тобой?

– Мало ли… Тебя ведь вскоре сосватали.

– Вот тогда я впервые и увидела своего жениха. А согласилась потому, что отец, открыв мне одну семейную тайну, настоял на свадьбе с Матвеем.

– Какую тайну?

– Я поклялась отцу не говорить об этом никому другому.

– Нюта, я должен знать всю правду, иначе мы всю оставшуюся жизнь будем держать друг на друга обиду, как держат ее до сих пор наши предки. Давай во имя наших будущих семей развяжем старый узел зла.

Анюта, немного подумав, согласилась и открыла тайну.

– Этого не может быть! Мой отец Алексей! И ты этому поверила?

– Да. Поэтому и вышла замуж за Матвея.

– Я все выясню. Я все поставлю на свои места.

– Не стоит, Миша. У меня ребенок. У меня муж. Не стоит ничего разрушать. Мне пора. Прощай, Миша!

Нютка, уже не так озорно, как раньше, повернулась и пошла к дому. А Миша смотрел ей вслед и видел в ее походке все ту же любимую Нютку.

Аксинья по ночам спала плохо. Одна половинка сердца, которую занял старший сын, ликовала и радовалась, несмотря на его увечье. Марья жила в их доме, замечательно управлялась по хозяйству. С ней Аксинье было легко.

Вторая половинка того же материнского сердца, постоянно ныла, стонала, сжималась, страдала за будущее Михаила, медленно усыхая. Этому сердцу хотелось дышать в полную меру любви и радости за обоих сыновей. Она понимала, что далекое прошлое предков, не дает вдохнуть счастливо и полной грудью. Память прошлых лет не давала забыть ей того, что произошло на ее глазах еще в детстве. А продолжающиеся отношения с семьей Платона сказались на судьбе Михаила. «Надо поговорить с Мишей», – подумала Аксинья. Но Михаил сам зашел в комнату матери и спросил: «Мамань, кто мой отец?»

– Будя, Миша, ты, о чем это? У нас вас двое: ты и Тимофей. Отец у вас один. Вы его знаете, царствие небесное рабу божьему Алексею!

– Как понять тогда байки Платона, о которых мне зараз рассказала Нютка? Он сказал ей, что мы с Нюткой брат с сестрой.

– Миша, запомни, это не правда. Мы даже не встречались с Платоном. Однажды в поле, когда у нас с отцом уже был Тимофей, Платон взял меня силой. Я понесла. Одна я об этом знала. Скрыла позор свой. Но все мы под одним Богом ходим. Случай несчастный сподмог Скинула я. А потом и ты немного раньше срока родился. Вот и вся история. Надо же, кобель старый, возомнил, что я от него рожать бы стала!

– Отчего же он против нашей свадьбы был?

– Понятное дело, он же думал, что ты его сын… Хотя, может, и не думал так, а просто мстил. Да, он тот еще…

– Мамань, а ты тогда почему была против Нютки?

– Да не против я Нютки твоей была. Знала я ее отца – прохвоста.

– Мать, он шел бы стороной. Не только ведь в нем дела были?

– Тогда слушай. Когда моя мать была еще совсем юной, ее полюбил Ефим – мой отец. И по пятам бегал за ней отец Платона Василий. Бегал, а замуж не звал. Как собака на сене. Мать вышла замуж за моего отца, твоего деда Ефима. А Василий так и не отставал от нее. Шесть лет мне тогда было. Отец взял меня на мельницу с собой. Молоть зерно для себя собрался. Тут мельница заполыхала. Отец мой углядел убегавшего Василия. Крикнул мне: передай матери, Васька поджег. Отец кинулся мешки с зерном спасать, но рухнули жернова, отца моего и пришибло. Так и сгорел живьем. Остались мы без кормильца и без мельницы. Голодали мы тогда после пожара. А Васька все просился помочь матери. Она гордая была. Да и Ваську ненавидела. Мать брюхатая ходила. На восьмом месяце скинула. Мальчонка был. Еле выжили тогда. Соседи подмогли с голоду не опухнуть. Так и выжили. Кланяться мне этим людям или ненавидеть? Если не ты, да Нютка, так и ушла бы со мной в могилу эта тайна. Теперь мне легче, Миш, стало.