Алексей Шерстобитов: Отец умер

– Пусть так, а отек мозга вы чем объясните?

– Последствием той же патологии… То есть собственно это не тот отек мозга, что является причиной смерти, медикаментозно он убирается, если есть возможность… Ну, словом, при амбулаторном лечении и наблюдении ваш папа остался бы жив и после восстановления вел бы прежний образ жизни…

– Ничего не понял… И что теперь?

– Теперь берите справочки и в поликлинику, а затем в ЗАГС…

– Сссправочки?

– Я что, не по-русски говорю?..

– Но…

– Вот бумага об осмотре трупа… каким-то полицейским подписанная… вот…

– Каким полицейским?..

– Ну, не знаю, кого уж вы там вызывали… так положено… мол, нет ли причин возбуждать…

– Кого возбуждать?! Вы меня совсем запутали!.. – патологоанатом внимательно посмотрел на второго. Тот в свою очередь перевел взгляд на меня. Я, совсем растерявшись, пускал взгляд – то на одного, то на второго и, не выдержав, вспылил:

– Или вы мне сейчас же покажете тело, или… я не знаю, что я сделаю… – они снова переглянулись и, обратившись к друг другу, одновременно выпулили:

– Этот может! – фраза словно сняла с них маски, и я отчетливо разглядел, что они знают больше, чем могу предположить.

– Немедленно ведите…

– Илья Львович… Илья Львович, видите ли…

– Ничего не хочу слышать! Немедленно! Или я за себя не отвечаю!..

– Как хотите, но тогда без претензий… – через минуту меня подвели к металлическому столу с лежащим на нем телом, покрытым не первой свежести тканью. От увиденного я выдохнул и лишь немного погодя вспомнил, что нужно вдыхать. Запах мне тем более не нравится. Покрутив головой, я наткнулся взглядом на пачку сигарет в руках Севы – это был мужчина, забиравший тебя. Он показал на сигареты и, вытянув из протянутой пачки одну, протянул мне.

Разломав пополам, я вставил половинки в нос. Неожиданно сам для себя перекрестился и кивнул, мол, можно…

Передо мною предстало нечто с обезображенным, каким-то совсем гладким лицом, на поверхности чего виднелись кровеносные сосуды и еще что-то, чего точно на этом месте не должно было быть.

Там, где должны быть волосы, вился лабиринтом мозг, совсем не прикрытый ничем! Меня повело, сзади подхватили сильные руки, подо мною появился стул. Навалившийся кашель выбил из носа сигаретные затычки, подкатил ком к горлу, голова кружилась. Схватившись за стальной стол, я буквально уперся в труп. Глаза мои были закрыты и не желали открываться:

– Что это?

– Я предупреждал! Я еще не кончил…

– Я не об этом… что это?

– Э-э-это… – не оконченное вскрытие черепной коробки…

– Что вы тут… у него же лица нет…

– Оно есть, просто… просто… кожа вместе с волосяным покровом с затылка перетягивается с затылочной части… и… получается, что, вывернутая, она натягивается на лицо… Лицо под ней – не симпатично, но чтобы…

– Да чтобы… Понятно… Это он?

– Так точно… Мы все вернем на место, это обычная практика… Говорил же я, нужно запретить сюда пускать…

Свежий воздух поправил дело. Всеволод, сопровождавший меня, не умолкая объяснял, как вышло так, что оказались справки, которых никто не делал:

– Да вы не переживайте, мы иногда так делаем, за определенную плату, конечно. Но вы столько дали, что я сам решился, понимая, что вам не до того. Заехал, мы так часто делаем… заехал, отметил, все подписал… когда кремация, полиция всегда быстро подписывает…

– Понятно… но только не ясно с опухолью…

– С отеком…

– Да.

– Ну, Сергей Дмитриевич мастер своего дела, между прочим, даже ученую степень имеет…

– Понимаю. Дальше-то что?

– Поликлиника и ЗАГС… Да! Сейчас нужно оформить доставку… Куда и когда, вашего батюшку-то?…

Это я смог сказать только к вечеру, понимая, что сюрпризы только начались…

Иногда мне кажется, что вся жизнь – это один сплошной балаган. Когда я ссорюсь с супругой, она мне говорит, что так стало после моего увлечения цирком. Но это не так! Я точно знаю, что работа остается под куполом, на арене. Может, я просто больше замечаю или где-то что-то затягиваю. Может, хочу видеть этот мир, испоганенный людьми, лучше, чем он есть, но чтобы так было, нужно и в самих людях видеть только хорошее. Так не получается: рано или поздно что-то вылезает, закрывая все так тщательно мною выискиваемое.

Ты уверял, что если видеть только доброе, не замечая злого в окружающем нас пространстве, оно изменится… В общем, так и есть, но в частности… в частностях это правило не действует. Я делаю, как ты – избегаю отношений с людьми, доказавшими свою неблагонадежность. Оказывается, их не так много, но почему-то они умудряются занять именно те места, через которые проходят судьбы всего мира!