Руслан Богомолов - Сотворение Волжской России. Книги 1,2,3

Здесь он вступал в КПСС, самую грабительскую, как он теперь понимал, политическую партию эпохи. А тогда на вопрос, ещё не старого слесаря Витька Киселёва: «Куда ты лезешь? Там же одни воры!», – он совершенно серьезно отвечал: «Вот и буду с ними бороться изнутри». «Ну-ну!! – ухмыльнулся тогда Киселёв, – если сам врать и воровать не научишься, там тебя и съедят».

Сейчас, стоя у своего радиально-сверлильного станочка, на котором он в своё время восстановил или приготовил к восстановлению столько деталей к автомашинам, Ярославцев, улыбнувшись, мысленно ответил ему: «Ох, Витёк, как ты был прав!».

Он нежно погладил коробку шпинделя по облупленной, щербатой краске и пошёл в противоположный конец участка, где перед «бендежкой» мастеров, у стола, на котором, в обеденный перерыв, слесаря сходились в доминошных баталиях, стояло человек 10—12. На столе были разложены какие-то детали и чертежи. Люди о чем-то увлеченно спорили и не заметили, как к ним подошел Ярославцев. Он вклинился к столу между двумя рабочими и спросил:

– О чем спор, братцы? Здравствуйте.

– Андрей Андреевич, здравствуйте! – удивился стоящий справа в конце стола главный инженер Бескаравайнов.

– Какие люди?!? Привет, Андрюха, – Киселёв, сильно постаревший, какой-то немного сморщившийся, со сплошь седыми редкими волосами под засаленной кепкой, весело улыбаясь, протянул Андрею Андреевичу руку.

– Привет, Витя, – и Ярославцев, тепло улыбнувшись, пожал ему руку. На мгновение ему показалось, что нет сейчас у него никаких забот о городе, что где-то там, далеко-далеко, Совет обороны, жуткие проблемы организации жизни в катастрофических условиях. Казалось, что вот сейчас он, Андрюха Ярославцев, спустился из раздевалки и, обсудив задание с мастером, возьмет на себя ответственность за ремонт «железок», а там – трава не расти, главное точно и хорошо выполнить задание и сдать ОТК свою работу без замечаний.

Он пожал руки всем столпившимся у стола, и Бескаравайнов стал ему объяснять, что из деталей, которые привез Роман Карпенко, надо собрать ветроэлектростанции мощностью 15 киловатт. Беда в том, что много брака.

– Так потому и брал их по цене металлолома, – вступил в разговор Карпенко, – а сейчас надо всё проверить, подогнать и испытать, испытательный стенд я тоже привёз.

– И сколько таких агрегатов вы можете собрать? – спросил Ярославцев.

– Пока двадцать, – ответил Бескаравайнов, – на это количество есть генераторы, электронная автоматика и лопасти. Остальное дело нехитрое, доделаем, подгоним, соберём.

Подошёл директор завода Константин Сергеевич Румянцев.

– Здравствуйте, Андрей Андреевич.

– Здравствуйте, Константин Сергеевич, пойдемте, покажете, чем сейчас занимаетесь. Про ветроагрегаты я уже в курсе.

Ярославцев хорошо знал и Бескаравайнова и Румянцева. Двадцать лет назад первый был технологом в ЦВИДе, а второй начальником производственного отдела. С Бескаравайновым они, даже, немало выпили на «банкетах» участковой избирательной комиссии в те советские времена, когда выборы были чистой проформой. Помнили и они Ярославцева, энергичного молодого слесаря, общественника, смело и рискованно выступавшего на партсобраниях ещё тогда, во времена Брежнева. Румянцев даже, как-то раз, в перерыве такого собрания по-свойски хлопнул молодого Андрея по плечу и сказал сочувственно: «Эх парень, ежели тебе шею не свернут, то далеко пойдешь», а потом, уловив удивленно-решительный взгляд Ярославцева, улыбнулся и добавил: «Ну-ну, без обиды, удачи тебе».

Сейчас, помня и зная друг друга давно, и Председатель Совета обороны, и директор, тем не менее, держались официально. Минут через сорок, обойдя все цеха небольшого завода, они вошли в актовый зал, где собрались рабочие и служащие действующей смены.

Ярославцев вкратце, за двадцать минут, обрисовал события прошедших суток, рассказал о последних решениях Совета обороны и попросил задавать вопросы, предупредив, что у него времени на ответы только полчаса.

Вопросов было конечно много – о воде холодной и горячей, о хлебе, о горючем и о металле, о том, чем сеять, о дачах, но, вот, на вопрос о деньгах и зарплате, он решил ответить поподробнее:

– С деньгами поступим, скорее всего, так. Пока, минимум неделю, мы, все, будем работать, только, за ту пайку хлеба и порцию ухи, которые вы начали получать сегодня. Не раньше чем через неделю, а может и позже, будем вводить новую денежную единицу Волжской России, тогда всем снова и начнем начислять зарплату, и заработает финансовая система, а пока у нас будет коммунизм, военный коммунизм. Что касается Российских денег и иностранной валюты, то банки их будут собирать и выдавать хозяевам сертификаты или другие документы об изъятых у вас деньгах образца 1999 года. Когда-нибудь лет эдак через 20, 30, 50, 100, но мы свяжемся с нашей землей, которая находится на противоположной стороне Солнца, и тогда эти деньги снова заработают. Получилось так, будто мы отправились в дальнее плавание, а валюта наша на корабле не действительна, и мы храним её, пока не вернемся в порт.