Руслан Богомолов - Сотворение Волжской России. Книги 1,2,3

– И Вам, папа, удачи, – крикнула Люба.

– Ровной дороги, – добавил Семён.

Они помахали вслед поехавшему Москвичу и пошли к шлюпке.

Капитан Рахметов, приняв пополнение в свой экипаж, был несколько озадачен. Он и рад и не рад был увидеть Любу, а уж эта «старуха Изергиль», так он, про себя, окрестил половчанку Арвану. Что с ними делать? Баржа не гостиница. Однако поднявшиеся на борт матросы, омоновцы и женщины были очевидным фактом. «Без меня меня женили. Вот нежданное „подкрепление“ на мою голову», – подумал капитан.

Объяснения Любы, первой поднявшейся к нему, не успокоили. Тут впору думать о спасении корабля и экипажа, проблема, как выжить без поддержки извне, а ей тут блажь в голову – половецкий язык изучать. Не корабль, а институт иностранных языков. Однако подошедший следом с докладом о прибытии для охраны баржи Николай Седенко добил Рахметова. Он после доклада заявил капитану:

– Товарищ капитан, город сейчас в более тяжелом положении, чем Ваша баржа, мы попали в мир, где нет тысячи привычных вещей и не скоро будут, если будут. Зато есть дикая степь и кочевые племена. Если мы не научимся понимать их, говорить с ними – это только осложнит наше положение. Так что надо помочь городу. У Кошкиной талант к языкам и, если она побыстрому создаст что-то, вроде, русско-половецкого словаря, это ж какое подспорье всем нам.

У Рахметова все 12 лет службы капитаном этой баржи не было ничего дороже её. С женой он развелся 10 лет назад, дочка давно вышла замуж и уехала куда-то под Брянск. Баржа была для него всем: домом, семьей, малой родиной, наконец. Весь остальной мир – Волгоград, где у него была однокомнатная квартира, Россия, с её хорошо знакомыми речными портами на Волге и на Дону – всё было постольку-поскольку. Здесь, среди хорошо знакомого, поистине родного экипажа корабля, он чувствовал себя дома, на Родине. И вот сейчас, ему говорят, что, кроме баржи, есть ещё что-то. Недостаточно того, что на мели корабль, ещё и город на его голову.

Он не спал всю эту ночь. В его голове прокручивались разные варианты и способы выпутаться из создавшегося положения. Промелькнула и идея пиратства. Десять тысяч тонн муки им с экипажем хватит надолго, их можно использовать для обмена на другие продукты и даже на всё необходимое для переработки нефти хотя бы кустарным способом. Сырую нефть, которая выходит прямо на поверхность, можно хитростью или силой взять на Апшероне. Таким образом, для осуществления такого плана сначала надо было добыть совсем немного оружия и, главное, боеприпасов, а потом.… Потом баржа превращалась в непобедимого рэкетира на Каспии, и все прикаспийские народы тогда обеспечивали бы экипаж всем, чего бы он ни пожелал. Эта авантюрная мысль засела у него в сознании, и первые два автомата, вместе с готовыми морпехами, он ожидал утром. И вдруг, на тебе…

Рахметов посмотрел на Николая, потом на экипаж, который в полном составе собрался на палубе, и внимательно наблюдал за реакцией своего родного капитана. Наступила напряженная тишина и только многоопытный Орман. знавший Рахметова все эти двенадцать лет, покачал головой и проговорил, улыбнувшись, как будто прочитал потаённые мысли капитана и посчитал их верхом глупости:

– Ай-яй-яй, Кадырович.

Рахметову вдруг действительно стало нестерпимо стыдно своей мечты. Он увидел перед собой людей, крепко связанных с большой землей и ни минуты не сомневавшихся в том, что их спасение спаяно со спасением города-берега.

Уже на следующее утро, отоспавшись после бессонных суток, Рахметов встанет со светлым ощущением себя частичкой русского народа, того народа, который в минуты острой опасности сплачивается против беды, а каждый русский, при этом, отставляет на задний план свои личные амбиции, если они мешают общему делу спасения.

А сейчас капитан гостеприимно выделил Арване отдельную каюту, отдельную же каюту Кошкиным, а всем остальным распорядился потесниться друг с другом и с Седенками в оставшихся.

Карпенко уснул, только в семь утра, в отдельном номере гостиницы «Волжская». Он как в яму провалился, напряжение двух недель командировки, недосыпание на трассе, последняя бессонная ночь, полная приключений, отрубили его, что называется, мертвецки.

Без двадцати минут три ночи он встретился на посту ДПС с Чухновым, который ждал его в своем КАМАЗе. Милиции на посту не было. Вместо неё там уже расположились старший сержант и три курсанта учебного батальона. Пока командир этой группы находился в будке, около телефона, трое его подчинённых рыли окопы по обеим сторонам дороги за перекрестком, как и их товарищи по взводу километрах в четырёх на север.