Владимир Максимов: Путешествие А. С. Пушкина в Европу

Жил с ними вместе в Пятигорске,
Машук гору он покорял.
Душою сблизился с героем
Войны Отечественной там.

Семья сдружилась с Александром,
Он как родной для них там стал.
Под их опекой менял жанр
Стихов. Любви момент настал.

Романтик был он по натуре,
И в тех «полуденных краях»
Средь образованных дворян
Влюблялся в детские фигуры.

О них в «Онегине» писал
Начальные картины счастья.
Сестёр характер, идеал
Провинциальной сельской страсти.

«Минутной нежной красотой»
Екатерина поразила.
И Александра подменило,
Чувства пылали к деве той.

Но больше находил покой,
Когда гулял с сестрой другой, —
Марией, – но не «смел следов
Коснуться», только образ свой

Он смел представить с нею рядом,
Стеснялся дать понять ей взглядом,
Чтоб не пугать её причуд…
Дай Бог мечты те оживут.

Особенно был восхищён,
Когда в Гурзуфе разместились
В дом Ришелье, – там тайны были
В углах тех стен был поглощён

Его пытливый ум поэта, —
Читал французские стихи,
Глаз на полях читал пометы
Хозяина, – оставил их

На суд потомков и гостей,
Мысли свои, его друзей,
Всё было там так интересно,
Поэту каждый штрих был к месту!

С Марией бегали у моря,
С волной играла, он ей вторил.
Влюбилась искренне она,
Оттаяла его душа…

Идёт наш барк по океану,
Атлантика, чужие страны.
Тесно там стало капитану
Ведут суда как те же хамы, —

Их в Лиссабоне избежали…
Агрессия их шалая,
На одного уже напали, —
Заметны флаги алые-

Пираты! Пушки все «на товсь!», —
Ощерились борта, бойницы
Чуть охладили тех бойцов, —
Заметили, что не боится…

Дали уйти, – испуг им нужен,
Чтоб поживиться там, где хуже
Товар прикрыт своим оружием.
Тут право сильного на куше…
…
На горизонте – Гибралтар!
Нависли горы над проливом.
Все верили, что Ад- Тартар
Иль Рай для всех за ним красивый.

Гадали, что тот край Земли
Сулит тем, кто пересекает,
Считали все свои грехи,
Что перед Богом он представит.

Тот, кто проходит Рубикон,
Запомнит миг на всю жизнь он.
И будет кроток, чист пред Богом,
Так верили, и слава Богу.

Поэту нашему труднее, —
Он ношу на себя взвалил
Непреподъёмную, – любил,
Друзьям своим безумно верил.

Коварства он не ожидал,
От брата старшего Марии.
Ведь прежде так они дружили!
Друг друга часто убеждали

Друзья открыто улыбались,
Друг с другом преданность блюли.
А тут как два врага сошлись,
И принципам не уступали…

В раздор вмешали Воронцову,
Хотя была она не с ним…
Искать причины? Был он злым, —
Муж выгнал Пушкина за слово,

Изящно, зло назвал его
Поэт в той эпиграмме.
«Полу – подлец»… он наконец.
Коварство принял как венец

Своей так безграничной веры
В дружбу, любовь, судьбу свою,
Ему давно предсказанну.
С тех пор урок усвоил первый,

И руководствовался им,
Поосторожней стал к чужим,
И недоверчивее к многим,
Которых он любил как Бога.