Каждый главный специалист, объяснив председателю, куда и кому он повезет эту завуалированную взятку, получал «добро» и потом со шкурками наперевес доставал, добывал, выколачивал все необходимое для своей производственной отрасли. И не надо думать, что истоптанные дороги за снабжением ограничивались только Латвией. Вовсе нет. Пути лежали в Москву и столицы других «братских» республик.
Время не шло, а летело. В этом же 1974 году Арик смог сдать первый экзамен кандидатского минимума по марксистско-ленинской философии для заочной аспирантуры и получить скучнейшую тему диссертации. Научного руководителя все не назначали. Для того чтобы легче было заниматься наукой, а также, чтобы улучшить снабжение комбикормами, Арик предложил правлению колхоза организовать на территории колхоза лабораторию Рижского филиала Всесоюзного НИИ комбикормовой промышленности и получил поддержку.
Дело в том, что на науку о комбикормах государство выделяло отдельные независимые фонды. Благодаря такому научно-производственному симбиозу колхоз получил возможность частично использовать эти фонды для себя, а Арик стал, по совместительству, младшим научным сотрудником и мог заниматься своей диссертацией, не отрываясь от работы. Более того, за несколько последующих лет, в результате этой связки, два человека из лаборатории и три специалиста колхоза смогли подготовить и защитить кандидатские диссертации, ранее не собираясь этого делать. Об этой полезной инициативе Арика не забыли, и очень много потом было выпито на совместных заседаниях правления колхоза и ученого совета этого НИИ. Ирония была в том, что Арик в жизни продолжал оставаться максималистом и идеалистом. Он не хотел работать над скучной, нудной и никому не нужной диссертационной темой, поэтому, получив в своей аспирантуре официальное письмо о том, что в Латвии для него нет научного руководителя по специальности «кормление пушных зверей», он твердо решил в 1975 году перевестись в аспирантуру в Москву. Что и сделал не без труда, через Минсельхоз РСФСР попав в заочную аспирантуру Института пушного звероводства и кролиководства.
Государственный план 1974 года по производству продуктов животноводства, рыбоводства, звероводства и птицеводства был в колхозе успешно выполнен. Арик получил почетную грамоту ЦК комсомола Латвии, значок «Отличник ВЛКСМ» и бесплатную путевку в пешую экскурсию по Крыму. Ну, конечно, премию тоже.
16 августа 1975 года.
В колхозе было много профессиональных праздников, а точнее – коллективных пьянок. Помимо советских праздников, праздновались и лютеранские церковные даты, и латышские народные праздники, а также дни профессий: День механизатора, растениевода, животновода, птицевода, строителя, экономиста, День работников сельского хозяйства и другие.
Всегда присутствовали одни и те же люди, потому что, если муж был трактористом, то жена его работала дояркой, птичницей, в полевой бригаде и наоборот. Столы накрывали в клубе или на большой опушке колхозного леса. Коллектив столовой трудился дня три до события. Пили и ели просто, много и хорошо. На это денег не жалели никогда. Передовикам производства дарили подарки, деньги, молодняк животных и птицы для личного подсобного хозяйства. Колхозники были довольны, правление тоже. Колхозное начальство всегда сидело за отдельным столом, но вблизи от народа. Этим подчеркивалась дистанция и разница в социальном положении. Как человека холостого Арика усаживали у края стола.
Однажды, 24 июня, когда латыши празднуют «Лиго» или «Янов день», в разгар пьянки парторг колхоза Огриньш, сидевший рядом с Ариком, будучи изрядно навеселе, громко сказал:
– Сашка, в партию тебе пора вступать ради карьеры. А, впрочем, можешь и не вступать, если не хочешь. Когда придут назад наши, то все равно всех жидов и коммунистов расстреляют. Может, и меня тоже. Это если немцы придут. А вот, если только наши, то, может быть, и обойдется со мной лично. А с жидами все равно – расстреляют вас всех. Но ты знай, Сашка, ты – парень что надо! Хороший парень ты. Уважаешь нас, язык знаешь, за столом с нами сидишь, работаешь как латыш – много и тяжело. Так что тебя к стенке последним поставим, ты не волнуйся!
«Руководящий» стол напрягся и затих. Председатель подошел к партийному вождю и сказал:
– Что у трезвого на уме, у пьяного на языке? Идиот! Вон отсюда! Завтра со мной в райком поедешь! Сашка, извини!
Гулянье продолжалось. Парторг отделался строгим выговором «с занесением». А Арик помнит этот случай по сей день.
Читать дальше