Вадим Голубев - Чернышёв. Остросюжетный приключенческий роман

– Мне бы в лейб-гвардию…

– А вот государю никогда не прекословь! Он с виду добродушный. Вроде, внимательно прислушивается к мнению других, однако все делает по-своему. Всегда улыбается, но к перечащим ему быстро охладевает и удаляет их от своей персоны. А у тебя такой шанс! Словом, прикажет государь нужники чистить – смирись и чисти! Зато Петербург будет у твоих ног на зависть всем.

Будто в подтверждение его слов за спиной Чернышёва послышалось недовольное шушуканье:

– Нам – боевым генералам император и минуты не уделил, а на этого недоросля сколько времени потратил! – шипели вслед юноше.

Закончился еще один тур танцев. Лакеи внесли в зал шампанское. Чернышёв сделал несколько глотков.

– С милостью монаршей! – шутливо присела перед ним в книксене Варенька. – Вы, батюшка Александр Иванович, скоро нас – простых смертных и взглядом не удостоите.

– Не только удостою, но дабы принести извинения за то, что не смог пригласить вас на этот тур, прошу отдать мне все остальные танцы, – с улыбкой поклонился девушке молодой человек.

– Все – право слишком! Но следующий тур – ваш!

Однако следующего тура у молодых людей не случилось. С первыми аккордами император подошел к Бибиковой и слегка склонил голову. От такой неожиданности даже бойкая Варенька пришла в замешательство. Сначала она танцевала в полуобмороке. Затем оправилась, смеялась шуткам монарха и живо отвечала на его вопросы. После окончания тура пошли отдельные танцы. Перед каждым из них перед Бибиковой возникал то генерал, то сановник, то лихой гвардеец из царской свиты. Чернышёву достался лишь один танец и то после того, как императорская чета покинула бал.

– Девицам нельзя верить. Красивым – вдвойне, – с шутливой укоризной сказал Чернышёв Вареньке. – В компенсацию за потерянное удовольствие прошу отдать мне все остальные танцы.

– Увы, Александр Иванович, – ответила девушка. – После этого танца мы уезжаем. Маман устала…

– Могу ли я увидеть вас завтра?

– Завтра – нет. Маман не любит, когда к нам являются молодые люди без ее приглашения. Приезжайте через три дня. Вы знаете: у нас по четвергам чай для молодежи.

Через три дня в дом Чернышёвых явился царский фельдъегерь. Он вручил Александру рескрипт о его назначении камер-пажом и передал повеление императора незамедлительно выехать в Санкт-Петербург.

– Сегодня же, – уточнил служивый.

– А ведь мы могли бы стать неплохой парой, – вынырнул из воспоминаний старик. – Впрочем, что Господь ни делает – все к лучшему.

По пути в Италию Александр Иванович заехал в Москву. Он нанес визит Вареньке. Худенькую как тростинку девушку невозможно было узнать в грузной седовласой старухе – матери троих детей, бабушке дюжины внуков и прабабушке пары правнуков. Через полгода службы в столице Чернышёв узнал, что Варенька вышла замуж, за переведенного в Москву из провинции крупного чиновника, не то князя, не то графа. Молодой человек даже не огорчился этим. У него уже началась своя жизнь.

Петербург поразил Чернышёва своим великолепием, чопорностью и надменностью. По сравнению с разухабистой, простецкой и чуть безалаберной Москвой это был совершенно другой мир. Именно не город, не часть великой державы, а целый мир. Даже уличные торговцы здесь были другими: степенными, не заискивавшими перед покупателями, и если обманывавшими то в меру – не беспредельно, как в Первопрестольной. Другим миром по сравнению с Москвой был высший свет. Не случайно хлебосольные, разудалые москвичи, попав в него, быстро перенимали холодность и высокомерие петербургских аристократов.

– Здесь, как нигде надобно быть очень осторожным в словах и суждениях, – напутствовал молодого человека Александр Борисович Куракин, во дворце которого остановился Чернышёв. – Не там поставленная в разговоре запятая может привести к интригам против тебя. Такие сплетни распустят, что на сто лет вперед хватит. Будут при каждом удобном случае клеветать на тебя государю…

– По-моему император мудр не по летам. Сумеет отличить зерно от плевел, – возразил Чернышёв.

– Эх, Сашенька! Царь-батюшка умен, да капля камень точит. Скольким порядочным, преданным людям наши светские львы и львицы шеи свернули. Оговорив, устранили их от императорского двора. Словом, держи ухо востро!

С первых минут пребывания в Зимнем дворце Чернышёв ощутил пристальное внимание дам. Сразу нескольких фрейлин вызвались учить его придворному этикету, светским манерам, навыкам услужения императрице, в свиту которой определили юношу. Молодые, чуть старше его женщины, словно ненароком касались грудью, поглаживали, прижимались. За чаем для пажей и фрейлин Александр почувствовал, что сразу три ножки гладят его крепкие, затянутые в шелковые чулки икры.