Вадим Голубев - Квартирантка. Роман о женщинах и не только

© Вадим Голубев, 2019

ISBN 978-5-4496-7077-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Редкая птица долетит до середины Днепра…» – навсегда запомнились Алле слова писателя Гоголя. Широк был голубой Днепр. Лишь узкая полоска противоположного берега зеленела вдали. Со стороны же села где жила девочка бескрайняя степь золотилась колосьями пшеницы до самого горизонта. Ну а по ночам стояла такая тишина, что Алле казалось, будто она оглохла. С закатом менялась вода в реке. Она становилась темно-зеленой, почти черной. Светло-зеленая Луна, словно большая тарелка и такого же цвета звезды, как расставленные вокруг нее блюдца, отражались в речной глади.

Однако отец Аллы не ценил эту красоту. Он прикипел к далекой Москве, где проходил срочную военную службу и даже возил на «Волге» генерала. После демобилизации Петро вернулся в родное село, быстро женился, обзавелся ребенком. Но не отпускала его далекая столица. Мечтал Петро туда вернуться. Даже, женившись, не стал строить собственный дом. До поры, до времени обитал с семьей в просторной родительской хате. Ждал своего часа. Потом прочитал объявление в областной газете, что московскому автобусному парку требуются водители, автослесари и еще многие работники, начиная от электриков и кончая уборщицами. Москва росла не по дням, а по часам. Возводились новые районы, требовалось их транспортное обеспечение. Приезжим со всех концов необъятного Советского Союза выделялись места в общежитиях, давалась временная столичная прописка. Петро написал письмо, затем по вызову приехал в Белокаменную. Год прокантовался в общежитии, в прокуренной комнате на восемь коек. Потом автопарк построил несколько домов для своих работников. В один из них – малосемейное общежитие – уродец без балконов в Восточном Бирюлёве перевез Петро супругу с Аллой. До работы всего несколько минут пешком по тогда еще малозастроенному, утопавшему в парках и садах району. Жене – Галине тоже нашлось дело. Пошла мести и мыть после смены автобусы. Денег оказалось гораздо больше, нежели платили в колхозе. Обзавелись немудреной мебелью, простеньким холодильником, стиральной машиной и даже цветным телевизором, купленным в комиссионном магазине. Справили «городскую» одежду с обувью. Появилась возможность посылать родителям на Украину небольшие деньги. Галина стала подумывать: не завести ли второго ребенка? Правда, она тогда не знала, что, еще живя в общежитии, Петро «гульнул с шалавой». Получил триппер. Болезнь запустил, в результате чего стал бесплодным. Какое-то время жена с грустью вспоминала о родных просторах. Глава семьи отвечал на вздохи:

– Забыла, как летом в Днепре мылась, а зимой – в хате в печке? Как руками в холодной воде стирала? Забыла, как навоз на ферме возила? А о ребенке подумала? Алла образование получит. В техникум, а может быть в институт поступит. Полноправной москвичкой будет! А ее дети станут коренными москвичами! Просторов не хватает? Каждое лето на родину в отпуск ездим. Загорай, купайся! Любуйся своими просторами! Кстати, Алла в Москве всего ничего, а говорит, как москвичка.

Петро не знал, что еще в детском саду сверстники колотушками быстро научили дочь русскому языку. Да и воспитательницы постарались – всегда поправляли девочку, когда у нее слетало с языка, что-нибудь украинское. Подчеркивали, дескать так говорят только неучи и невежи. В итоге ребенок к первому классу прекрасно освоил русский язык, а про себя считал неучами и невежами родителей, говоривших дома по-украински.

Когда Алла пошла в школу наступили новые времена. Некогда могучая страна развалилась. Создававшиеся столетиями экономические связи рухнули в несколько месяцев. Началось массовое закрытие заводов и фабрик, огромное количество людей выбросили на свалку, словно отработанный материал. Родителям Аллы повезло. Транспорт продолжал работать. Правда, стали задерживать зарплату, прекратили платить премии, принялись обжуливать при малейшей возможности. Кто-то попробовал возмутиться.

– Не нравится? Я тебя быстро с работы уволю, из общежития выселю. Да еще в другие автопарки стукну, чтобы тебя никуда не брали. Так, что поедешь, квартирант, в свой Мухосранск тихо спиваться, – отвечало начальство «возмутителям спокойствия».

Народ поутих. Понял, что отныне он – не вождь, не строитель новой жизни, не создатель светлого будущего человечества, а всего лишь квартирант в своей собственной стране. Ночами и не только ночами, а даже днем гремели взрывы, трещали автоматные очереди, щелкали пистолетные выстрелы. Находили в глубине лесных массивов и заброшенных садов сожженные машины с обгоревшими трупами внутри. Везли застреленных в разборках за передел собственности в морги. На кладбищах появились невиданные ранее надгробия с высеченными в полный рост портретами «крутых», опиравшихся на дверцы и капоты «Волг», а чуть позже – «Мерседесов».