Наталья Сазонова - До встречи в раю

– Арина, заходи, сейчас начнется. – и критически заметил, – ты почему в джинсах? А ладно, и так сойдет.

Оказалось, что по странному стечению обстоятельств, бредя куда глядят глаза, я пришла в нужное место. Подняв глаза, я увидела красочную афишу «Илья Домашев „Сны наяву“». Дамы из высшего света брезгливо косились на меня, но заметив мой Саnon, облегченно вздыхали (дескать пресса, у них и одежды-то приличной нет) и начинали принимать свои лучшие позы, делая вид, что непринужденно болтают и совсем не замечают меня. Это как раз то, что мне нужно и теперь уже я почувствовала себя хозяйкой положения. Я случайно оказалась на выставке того самого художника, куда меня так завлекал мой знакомый. «Значит всё идет по плану» – мелькнула шальная мысль.

На середину залы вышел благообразный старичек и произнес трогательную речь о виновнике торжества. О том, как маленький Илюша не желал играть в машинки и солдатиков, а совсем наоборот исписывал стены комнат своими «шедеврами», что страшно огорчало его маму. Но когда она поняла, что ее отпрыска ждет большое будущее, она смирилась, да и сын к тому времени перешел с обоев на холсты. Все эти трогательные воспоминания были довольно уморительно переплетены шутками и теплым изысканным юмором, что большинство гостей расслабились и благожелательно заулыбались. Далее оратор перешел к тому, как Илья довольно скоро нашел свой путь в непростом мире искусства, занял там свою нишу, и продолжает радовать своих поклонников новыми идеями, не уставая эксперементировать. Кажется, этот человек мог говорить до бесконечности, вспоминая различные истории из жизни, и рассказывая, как он случайно стал свидетелем рождения очередного шедевра, но тут кто-то незримый подал ему знак, старичёк покорно замолчал и пригласил всех в следующий зал. Он был такой милый и трогательный, что я не удержалась и сделала несколько его фото.

– Это была потрясающая речь, – шепнула я ему, проходя мимо. Он как-то щемяще заулыбался, было видно, что он мог бы рассказать еще много интересного, но в этом великосветском обществе, где свои правила, ему было не очень уютно. Хотя многие подходили, жали ему руку или одобрительно хлопали по плечу.

Все вошли в следующий зал. Теплый полумрак окутал вошедших, глаза должны были привыкнуть к этому матово-размытому свету. Чувствовалось, что продумана каждая деталь. Картины располагались в небольших нишах, чтобы каждый мог подойти и постоять около каждой из них. Гости разбрелись по залу, а я вошла в первую нишу. Мне трудно описать то, что я почувствовала, все эти цвета, мазки, накладывающиеся и переходящие друг в друга, словно раздвигали пространство, окутывая тебя. Создавалось ощущение погружения, вхождение в картину, но и там пространство продолжало расширяться и уводить за собой. Раньше я только рассматривала картины, детали, образы, они рождали настроение. Но такое я испытывала впервые. Понимая, что погружаюсь всё глубже, я отчетливо начала видеть очень яркие образы, даже слышать приглушенные голоса. От переизбытка эмоций у меня закружилась голова, и стало как-то не по себе. Я выглянула из ниши и увидела перешептывающихся гостей, рассматривающих картины. Кажется никто из них не почувствовал того, что испытала я. Или они так умело скрывают свои эмоции? Их ведь уже ничем не удивишь. Мне захотелось уйти, но не потому, что не понравилось, а потому, что даже одной картины мне было много, похоже на передозировку. Я незаметно вышла на улицу, взглянула на афишу, чтобы узнать сколько продлится выставка, и медленно побрела домой.

Дома я безуспешно старалась уснуть, даже заварила себе ромашковый чай. Но стоило мне закрыть глаза, как я вновь оказывалась в этой многомерной картине, словно в другом, параллельном мире. Это было безбрежное пространство космоса, который принял меня в себя. Вселенная отнюдь не безмолвствовала, она жила своей жизнью, я слышала шепот звезд, тихие вздохи планет. Я была там и кожей ощущала эту жизнь. Может у меня что-то с психикой, или в напитки, которыми нас угощали на презентации, подмешали что-то галюциногенное? Я не знала как еще объяснить то, что творилось со мной. Лишь к утру я забылось тревожным сном, и во сне подлетала к планетам, пытаясь рассмотреть, что же на них происходит.

Утром я решила перестать обо всем этом думать, выпила чашку крепкого кофе и занялась насущными делами. Просмотрев свой ежедневник, я обнаружила, что в студии мне нужно было быть лишь к 11, поэтому я решила немного погулять. Странно, мир будто обрел другие краски, они стали ярче и объемнее. Неужели искусство может так влиять на человека, менять его сознание, восприятие. На душе была приятная легкость, я ныряла в подворотни, сразу видела хороший кадр и нажимала на затвор. Было похоже, что увеличилась скорость моего восприятия и расширился горизонт обозреваемой картинки. Я наслаждалась этим новым ощущением, и следовала тому потоку, что меня вёл. Я подняла глаза и увидела несколько раскидистых деревьев, смутное ощущение дежа вю. И вдруг я поняла, что это то место, где я была вчера. Только я не сразу его узнала. Вчера оно было местом притяжения, светилось и блистало, сегодня его вообще было трудно заметить. Я поискала афишу, зашла внутрь и купила билет. Меня поразило таинственное безлюдье. Только вчера место, блиставшее огнями и светскими персонами, сегодня походило на среднестатистический, ничем не примечательный музей. Старушка – билетерша кивнула на входную дверь и вновь углубилась в счет петель. Странное ощущение, интересно, а так потрясшие меня картины сегодня тоже будут тусклыми и бесцветными?