Тимофей Костин - Науфрагум. Дилогия

Горничная, уже сделавшая шаг прочь по коридору, неохотно остановилась. Потом обернулась ко мне и смерила взглядом — оценивающим на этот раз. Надеюсь, поняла, что я действительно хочу помочь и способен мыслить логически.

— Люки?..

Вместо ответа я поднял голову, осматриваясь. Увы, на всем видимом пространстве продольного коридора, идущего по левому борту дирижабля вдоль стенки грузового трюма, никаких люков на подволоке видно не было. Провода, змеящиеся по подволоку и стенам, плафоны освещения, пара переговорных устройств и пожарных постов со шлангами, закрытые грузовые ворота во внешнем борту.

— Посмотрим в трюме!

Прыгнув через комингс ворот, из которых мы только что вылетели, как ошпаренные, я внимательно осмотрел потолочное пространство склада.

— Здесь тоже нет. М-м-м, зал идет по всей ширине гондолы…

— И там ровный паркет, — разочарованно заметила горничная из-за плеча.

— Мы могли бы попасть куда-то в район торцевых переборок бального зала, там, кажется, были какие-то помещения… но я почему-то не ни одного люка или трапа…

— Тут… есть трап, — вдруг подала голос напуганная отличница, о которой мы совершенно забыли. Смущенно поправив очки под нашими взглядами, она указала на небольшую треугольную выгородку, расположенную у поперечной переборки по левую руку от нас, не доходящую до высокого подволока трюма. На двери кабинки был нарисован подъемный кран.

Теперь принцесса смотрела только вперед — на темный прямоугольник окна.

Прямо и ровно ставя туфельки, она машинально подняла подол платья, не нарушая странной сосредоточенности. Для приговоренной к смерти она выглядела на удивление собранной и спокойной, хотя… кто сказал, что есть какой-то эталон поведения приговоренного, с которым можно было бы сравнивать?

Трансильванец за ее спиной замешкался, закусил губы. Внимательный взгляд без труда отметил бы, что он нервничает — непривычно для столь крупного и сильного человека. Сделав два шага — через силу, неохотно — он негромко пробормотал в спину принцессе:

— Ей- бо, прощения просим, господарыня…

Принцесса ответила, не поворачивая головы, так же негромко.

— Ничего, — помолчав секунду, она вдруг продолжила, задумчиво и печально: — Знаете, я как-то чувствую, что судьба связала меня с этой землей. Когда берега Ньюфаундленда скрылись в тумане, я вдруг поняла, что больше никогда не увижу родины.

За спиной Грегорики раздался странный вздох. Она не видела, как глаза могучего трансильванца почему-то увлажнились. Дрожащая рука едва касалась ее плеча — благоговейно, как святыни. Нет, он не толкал принцессу вперед, она шла, ведя его за собой. И создавалось впечатление, что он не оставит девушку в белом золотом платье, а последует за ней куда угодно.

— Удивительно, но ощущения чужбины нет — хотя я никогда не бывала в Гардарике раньше, — спокойно говорила Грегорика, не отрывая глаз от прямоугольного провала в бездну. — Когда я смотрела сегодня с балкона в закат, она словно раскрывала мне навстречу объятия — теплые и нежные. Наверное, так я чувствовала себя, когда бежала навстречу матери. Странно, правда? Эта земля должна была быть мрачной и холодной, но идти так легко — словно на встречу с лучшими друзьями…

— Из этой выгородки можно попасть только вниз, — уныло заметил я, все же подойдя к двери и открыв ее. Оттуда сразу потянуло холодом. Действительно, ступени крутого узкого трапа вели вниз, и расположенный футах в девяти ниже тусклый плафон подсвечивал… что это такое он подсвечивает?..

Мощный электромотор, шестерни какой-то механической передачи, сидение с рычагами управления по бокам, какие-то шланги и провода, стекла по бокам, за которыми темные… похоже на кабину строительного крана.

Я скатился по трапу и жадно припал к схеме, закрепленной на стенке кабины. Потом радостно захохотал, подняв лицо к девушкам, которые озадаченно смотрели вниз через дверку выгородки.

— Эврика! То, что нам нужно!

Не говоря лишнего слова, горничная профессионально ловко съехали вниз по перилам трапа, не касаясь ногами ступенек, и нависла надо мной — в тесной кабинке мне пришлось плюхнуться на сиденье, чтобы дать ей место.

— Что это?

— Рабочая стрела — вот, смотрите на схему! Видите, она может вращаться под днищем гондолы, а две телескопические секции раскладываются и имеют две… нет, даже три степени свободы, чтобы можно было добраться до любого места нижней части гондолы и даже ее боковых станок! А на конце стрелы площадка с еще одним, выносным пультом управления!