Алексей Лукьянов - Черная дыра или Воспоминания, которые нельзя назвать хорошими

«Родители уехали. Я один с братом» – неуверенно говорю я.

«Ты что, опять в поле со своей трубой собрался?» – не верит в мои слова друг.

«Нет! Какое поле! – возражаю я. – Просто не могу оставить брата одного дома» – говорю все это я так неубедительно, что, кажется, не верю сам в свои слова.

Саня назвал меня Витьком. Так вот, значит, как меня зовут.

«Да брось ты свои наблюдения за звездами! Поехали, покатаемся! А? Там таких девчонок понацепляем, что забудешь не то, что про звезды – про то, на какой планете живешь, забудешь!»

Я говорю Сане «нет».

«Ну ты даешь! – машет он на меня рукой. – Обещаю, что все мы потеряем сегодня девственность, а вот тебе это не светит еще много световых лет!»

«А почему ты думаешь, что я ее еще не потерял?…»

«Кого? Девственность? Да ты меня не смеши! Мы ведь руки в расчет не принимаем!»

На его слова я не обращаю внимания и делаю вид, что мне смешно от него все это слышать, хотя на самом деле то, что он говорит, мне безразлично, ведь он прав: я собираюсь в поле вместе со своим телескопом. Поэтому и боюсь так сильно, что проснется брат. Лишние неприятности мне сейчас ни к чему, ведь родители не простят, если что-то он натворит в мое отсутствие или, не дай бог, с братом что-то случится.

Саня ушел, а я остался с братом. Коля все еще не проснулся, и я твердо решил воспользоваться своим шансом…

Взяв с собой телескоп, я вышел на улицу. И лучше бы я тогда поступил иначе, и, может быть, все было бы по-другому. Как многое я готов был отдать за то, чтобы все изменить!.. Но ведь тогда было великое противостояние марса, и пропустить событие я не мог. А для любителя астрономии – это настоящее событие. Удача! В моем телескопе марс должен быть не меньше луны! – Вот единственное, что овладело тогда моим разумом.

Я шел по кукурузному полю, раздвигая перед собой руками высокие стебли. Подходящее место для наблюдений я себе давно приметил и направлялся именно туда. В округе были только частные дома, но и они уже остались позади за спиной. Кругом никакого освещения, лишь луна бросала свой белый свет на раскинувшееся вокруг кукурузное поле.

Поле принадлежало ферме, а собираемый с него каждый август урожай использовали для откорма скота – свиней, из которых местный комбинат потом делал неплохую тушенку и колбасу. Что там говорить, и мы с ребятами каждое лето собирали на этом поле кукурузу, чтобы сразу съесть, реже – отнести домой и отварить в подсоленной воде. Так, конечно, было вкусней.

Старого сторожа мы не боялись. Во-первых – он был старый, во-вторых – поле было таким большим, что, казалось, он не обойдет его и за целую жизнь. В принципе никогда мы со сторожем не встречались, если не считать одного единственного, но вместе с тем неудачного раза, когда сторож выстрелил в одного из моих друзей свинцовой пулькой из духовушки. Бежали мы тогда, как ошпаренные!

Вместе с предчувствием восторга от вида красной планеты, которую я скоро должен был разглядеть в свой телескоп, внутри появилась и тревожная мысль о младшем брате, мысль, теперь постоянно напоминающая о себе даже мне, ничего не замечающему вокруг себя и ни о чем не думающему, кроме ночного звездного неба подростку.

Великое противостояние марса! Сегодня! Именно сегодня великое противостояние марса! Я бежал к своей тайной обсерватории как помешавшийся, подгоняемый все быстрей мечтой увидеть когда-то обитаемую планету в свой телескоп. А то, что марс был раньше обитаемым, я не сомневался! Русла высохших рек; не до конца разреженная (хотя и в сто пятьдесят раз более разреженная, чем земная) атмосфера, остатки которой солнечный ветер до сих пор сдувает в космос; различные каменные сооружения – все это было, на мой взгляд, неопровержимым доказательством ранее существовавшей на марсе жизни. Когда-то марс был жив! Просто мало кто в это может поверить сейчас, и еще меньше тех, кто в это поверить хочет. Людям ведь не до этого. Но не мне!

Именно в тот день марс и земля должны были оказаться в перигелии своих орбит. Надо же! Я, кажется, вспоминаю все, что знал когда-то!

У каждой планеты есть своя орбита, по которой та движется вокруг солнца, но орбиты эти не круглые, а эллиптические, в связи с чем планеты как отдаляются от солнца, так к нему и приближаются. Ближайшая к солнцу точка орбиты – перигелий, дальняя – афелий. Орбиты земли и марса сближаются в перигелии, где планеты вместе подходят на самое близкое к солнцу и друг другу расстояние, и максимально отдаляются в афелии.