Николай Волков: Искусство исповеди

– Пока что все понятно, – сказал я.

– Тогда – самый большой минус. Ответственность. Ты держишь ответ за то, что происходит, только перед самим собой, но при этом все намного усложняется и иногда этот груз становится просто невыносимым. Представь себе, что твои действия повлекли за собой смерть человека. Ты сможешь с этим жить? А если это были не действия, а бездействие? А если ты сделал так, что человек после твоих действий стал убийцей? Или еще веселее – тираном? Сможешь жить с этим?

– Тиранов свергают.

– Да, а убийц ловят, сажают и иногда приговаривают к смерти. И их смерть, или разрушенная жизнь, тоже ложатся на тебя. Это ты – причина того, что с ними произойдет. Сможешь с этим справиться? А если какой-нибудь человек пострадал от другого человека настолько, что его жизнь оказалась разрушена? Сможешь без колебаний разобраться с виновным? А если виновный, при всем этом, еще и твой друг? Видишь, как все неоднозначно?

Я всерьез задумался. Олег говорил мне сейчас о тех вещах, о которых я никогда в жизни не думал. Ответственность я вообще понимал очень условно и мало где с ней сталкивался до того.

– Усложню задачу, – произнес Олег – ты вырос, женился, и у тебя появились дети. Тебе надо заботиться о семье, о своих детях, но, при всем этом, тебе надо еще и помогать людям, разбираться с их проблемами. Вытянешь? Найдешь время, чтобы хватило на все? О ком будешь заботиться в первую очередь? О семье или о том, кто уже на краю?

– Можно вопрос?

– Валяй.

– А как ты живешь со всем этим?

– Могу рассказать, если хочешь. Но мой ответ ничего тебе не даст. Каждый сам выбирает себе дорогу. Каждый сам строит свою жизнь, и я не имею ни малейшего понятия, как пойдет твоя. Я не чертов предсказатель. Я просто тот, кто помогает людям.

Мы оба умолкли, и где-то с полчаса сидели, потягивая из бокалов. Мыслей было много. Я узнал даже больше, чем изначально собирался, а он ждал, пока я все обдумаю.

Наконец я поднялся с места и сказал:

– Знаешь, Олег, я не могу сказать ничего сейчас.

– Я и не думал, что сможешь. У тебя слишком мало жизненного опыта и понимания таких вещей. Кроме того, ты слишком молод, чтобы принимать серьезные решения. Езжай домой. И не звони мне, пока не будешь готов дать ответ или пока не вляпаешься в какую-нибудь историю. Или пока кто-то из твоих знакомых не будет нуждаться во мне.

Я кивнул и направился к выходу. Мне предстояло многое обдумать.

Приехав домой, я оказался загружен домашними делами, учебой и прочей ерундой, но в голове постоянно крутился разговор с Олегом.

Перспективы маячили колоссальные! Возможность понять, чего хотят люди, умение управлять их жизнью… Одним словом, можно было запросто добиться того, на что у многих уходили годы упорного труда. Но то, о чем рассказал Олег, резко останавливало. Постоянная ответственность, плюс пока еще непонятное обострение чувств, про которое он говорил, не давали мне решиться на его предложение.

Также, впрочем, в голове не укладывалось и то, что он говорил про какой-то совершенно невероятный уровень манипуляций людьми. Чем больше я думал об этом, тем больше мне казалось, что у него явно не все в порядке с головой. На мой взгляд, все люди были совершенно разными, и вывести среди них закономерности было можно очень условно.

Меня никогда не интересовала политика, а основное применение тому, о чем говорил он, я видел именно в этой сфере деятельности. Кроме того, я не понимал, какая может быть отдача от его действий. Пока он рассказывал мне обо всем, я смог рассмотреть его и убедиться, что он небогат. Не было даже намека на то, чтобы его жизнь была хорошо обеспечена. Себе он покупал недорогие костюмы и такое же пиво. Однако при всем этом я сам был свидетелем того, что обеспеченные люди считали его своим другом и позволяли ему пользоваться всем, что было в их домах. Даже люди, которые соприкасались с ним опосредованно, как охранники этого дома, уважали его, и если бы он их попросил, они сделали бы для него все.

Я не понимал, как такое может быть, и меня это ужасно раздражало.

В таких раздумьях прошло четыре дня. На пятый же день, после учебы, ко мне подошел знакомый, который явно был не в духе.

– Что случилось?

– Брат.

Я припомнил то, что знал о его брате. Вроде бы ничего особенного. Учился, вылетел из института, пошел в армию. Вернуться должен был только спустя полтора года.

– Что с ним? Удрал из армии?

– Нет. «Деды» забили насмерть. Мать плачет. Отец запил. А я вообще не знаю, что мне теперь делать. Дома такой бардак, что лучшее, что я могу придумать – это не появляться там.