Роман Гаруда - Чистая обитель

– Путешествуете автостопом? – спросил мужик, выводя меня из раздумий.

– Что-то вроде этого, – ответил ему я.

За окном навстречу проплыл дорожный знак: «Трасса М-58 «Амур» Хабаровск – Чита». До Читы оставалось ровно две тысячи километров.

Мы пересекли два часовых пояса менее чем за одни сутки, и я попрощался с водителем тягача на окраине Читы. Поездку вряд ли можно было назвать приятной, и не только из-за ухабистой тряской дороги, а в большей мере из-за манеры моего спутника беспрерывно слушать шансон. Такое впечатление, что у него был всего лишь один компакт-диск, поскольку его старенькая магнитола стояла на реверсе, и в следующий миг после того, как смолкали последние аккорды последней же песни, внутри магнитолы что-то громко щелкало, и все повторялось вновь и вновь. После двух часов вынужденного прослушивания одной и той же музыки, которая и сама по себе не отличается разнообразием вариаций, я согласен был оглохнуть, лишь бы положить конец этой пытке. Но мысль о том, что, возможно, это цена, которую я должен заплатить ради успешного завершения моего путешествия, приносила мне небольшое облегчение.

Вскоре после расставания с водителем мне удалось отыскать магазин спортивных товаров, где я купил спортивную сумку, в которую идеально поместился мой миллион долларов. В тот момент я подумал, что это хороший знак. И мне оставалось принять решение, как поступить дальше. Вариантов было не так уж и много. Точнее, только два. Первый – это, выйдя на шоссе, остановить попутную машину и продолжить путь. Второй – это задержатся ненадолго в Чите, чтобы выспаться.

Больше суток мне не удавалось сомкнуть веки ни на минуту, и сон – то, что тогда мне было нужнее остального. Первое же такси услужливо остановилось, как только я поднял руку. Через пару минут я вышел из машины у опрятной гостиницы и без особых проблем по паспорту (естественно, на чужое имя) снял номер, который оказался довольно уютной одноместной комнатой с допотопным японским телевизором и с живописным видом на привокзальную площадь.

Я решил, что для сумки, набитой долларами, самым надежным местом в номере было запыленное пространство под кроватью. Спрятав ее там, я не стал тратить время на аккуратное развешивание одежды. Бросив куртку на протертую спинку видавшего виды кресла, стянув с опухших ступней покрытые толстым слоем пыли туфли и запустив ими в сторону двери, с наслаждением растянулся поверх покрывала, так и не сняв с себя брюки и рубашку.

В моем положении надо быть готовым к бегству в любой момент. Еще не наступило то время, когда я смогу позволить себе спать, как все нормальные люди. Оно когда-нибудь наступит… вот, только, когда? В моей голове пересекались и путались мысли о Гарри и Паке, и бог еще знает о чем, пока усталость не взяла свое, и я провалился в пространство без сновидений.

Я проснулся от чувства, что сплю уже слишком долго. За окном стремительно темнело. Привокзальная площадь, погружаясь в вечерние сумерки, отстреливалась от наступающей темноты светом уличных фонарей. Прекрасное время для находящегося в бегах человека. Я потратил на сон много времени, но надеялся нагнать его потом. Впрочем, я не собирался это делать на голодный желудок. Кто его знает, когда мне еще удастся поесть. Путь мне предстоял неблизкий, но прежде я решил заглянуть в гостиничный ресторан.

В обеденном зале было почти безлюдно. И, не успел я расположиться за одним из столиков у огромного, словно витрина, окна, как ко мне подскочил гуттаперчевый официант, и с принужденно-вежливой улыбкой протянул ресторанное меню и прейскурант вин.

Прошло совсем немного времени, и вот передо мной благоухает восхитительный ужин. На огромной плоской тарелке, соседствуя с черным рисом, уютно расположился стейк из форели, а бокал белого испанского вина пропускал через себя свет, почти не преломляя его. Старательно подавляя в себе торопливость, я с наслаждением приступил к еде, и остановился лишь тогда, когда последний кусочек форели был отправлен в рот и запит последним глотком терпкого вина.

Я почти не курил, но иногда, когда этого требовало мое понимание эстетики, мог выкурить сигарету-другую. Когда же это делать, как не после подобного ужина? Я уже намеревался позвать официанта, чтобы купить сигарет, как вдруг мое внимание привлек человек, вошедший в зал. Он был азиатом и, очевидно, китайцем. Но не это обстоятельство насторожило меня, ведь всем хорошо известно, что китайцев немало везде, где граница Поднебесной примыкает к России. Меня насторожил его взгляд, брошенный в мою сторону как будто случайно. Он был внимательным и принужденным, как если бы этот человек узнал меня. Вначале, как мне показалось, он вроде бы не собирался долго задерживаться в ресторане, но отчего-то передумал и принялся выбирать столик. Словно для того, чтобы полюбоваться ночным видом привокзальной площади, я отвернулся к окну. Естественно, вид площади мне был абсолютно безразличен, поскольку все мое внимание полностью было сосредоточено на подозрительном незнакомце. Но потемневшее окно послужило мне зеркалом, в отражении которого я отчетливо увидел, как китаец, заняв дальний от меня угловой столик, прожигает своими глазами мой затылок.