Алексей Котов - За любые деньги…

Визит к мэру Армстронгу дал хороший толчок творческой энергии и через два месяца адского труда Алан выпустил в свет «Правду жизни в Теннеси». На этот раз он лишь слегка заретушировал эротические нотки своего нового произведения, и во время своего второго визита к мэру его красавица-дочь встретила Алана уже известной ему фразой «Вы чудовище!» чуть ли не за десять шагов. Девушка была явно взволнована и нервно полоскала своим веером возле пылающего гневом лица.

Алан отшутился, при чем его шутка была очень мягкой, и этим привел дочь мэра в еще большее негодование.

– Вас как зовут? – перебил Алан возмущенный монолог девушки.

– Как будто вы не знаете! Меня зовут Мэри, и я хочу вам сказать…

– Конечно, вы все скажете, – Алан взял девушку под локоть и почувствовал, как она вздрогнула. – Но давайте не будем спешить, и привлекать внимание гостей.

Он отвел девушку в сторону, та не подумала сопротивляться.

– У вас есть примерно пять минут, – Алан улыбнулся Мэри. – А потом разгневанные гости наверняка вздернут меня на люстре за то, что я украл вас. Но я готов вас выслушать.

Он ласково взглянул в лицо девушки. Так вдруг покраснела, опустила глаза и почти шепотом назвала его «пиратом и тираном».

Алан кивнул:

– Я не буду с этим спорить, – уже с откровенной грустью сказал он. – Но, по-моему, это не самое страшное, что вы хотели мне сказать.

– Вы донжуан и… – Мэри все-таки справилась с собой и подняла глаза. – И просто мерзавец!

Голос девушки трагически и глубоко дрогнул на последнем слове. Алан снова кивнул. Когда пауза слишком затянулась, Алан пришел на помощь Мэри.

– Знаете, кем бы вы меня не называли, вы никогда не сможете назвать меня лжецом, – он осторожно, едва коснувшись губами, поцеловал девушке руку. – И, по-моему, это главное. Ведь правда жизни, какой бы она не была, не терпит лжи.

Едва Алан отошел от Мэри, его тут же взял под руку пастор Майкл Томас.

– Мучаете бедную девушку? – улыбаясь, спросил он. – Алан, имейте совесть, вы, что не видите, что она едва стоит на ногах от волнения?

– Разве? – искренне удивился Алан.

– Да уж вы поверьте.

Мэр Армстронг издали помахал Алану рукой, в его взгляде светилась сама доброжелательность. Майкл Томас увлек Алана в сторону от женского общества.

– Я боюсь, что наши милые дамы скоро разорвут вас на части от любопытства и желания познакомится со знаменитым писателем. Итак, на чем мы прервали наш спор в прошлый раз, дорогой Алан?

– Не помню.

– За то помню я! – торжественно и весело провозгласил Майкл. – Вы смели утверждать, что человек равен Богу… Кстати, нам пора к столу. Я знаю, вы не танцуете, а значит нам пора выпить и как следует поговорить, – Майкл захохотал. – Черт бы меня побрал вместе с моими проповедями, но вы не хуже виски действуете на мои мозги. Итак, милый Алан, почему все-таки человек равен Богу?

Уже усаживаясь за стол, Алан сказал:

– По очень простой причине, мой добродушнейший Майкл.

– И какой же? – нетерпение пастора быстро достигло предела, и он потянулся за бутылкой виски.

– Справедливый суд, пусть даже если это Страшный Суд, это когда равный судит равного. А если этого условия нет, вы можете легко забыть о справедливости.

– Но Бог велик и свят, Алан, а человек мал и грешен.

– Тем более, Майкл. Подумайте сами, как легко судить какого-нибудь нищего и пьяного бедняка сидя на балконе виллы стоимостью сто тысяч долларов.

«Правда жизни в Палм-Спрингс» и «Правда жизни в Карабоке» принесли Алану Спенсеру если не настоящую славу, то ощутимый финансовый успех. Его книги покупали, а визиты Алана к мэру города стали постоянными.

Дочь мэра красавица Мэри уже не обличила Алана, а бледнела в его присутствии и улыбалась то чарующей, то ли испуганной улыбкой.

– Ты не заметил, но вчера бедная девочка едва не упала в обморок при твоем появлении, – шепнул Алану всезнающий Майкл Томас. – Слава Богу, ее успели увести слуги. Алан, тебе пора жениться и лучшей партии тебе не найти. Мэри уже двадцать пять, отец в ней души не чает и выдаст ее замуж только за того, кого она выберет сама. У этого старого пройдохи столько денег, что он может позволить любимой дочери любой каприз.

Алан задумчиво ел куриное крылышко и разглядывал танцующих.

– А с чего ты взял Майкл, что она выберет меня? Можно сколько угодно спорить, равен ли человек Богу, но то, что люди, и особенно красивые леди, выбирают только равных себе, это факт.

– Алан, не придуривайся, ты сам все видишь.