Валерий Кожушнян - Записки прохожего

– Пацаны! Надо кое-что прояснить нашему Поэту, – кивнул на Него Дырявый. – Видите, он весь в непонятках…

«Вот и мне уже пришпилена кличка, – мелькнуло без особых эмоций. – Здесь, наверное, так надо».

– Валяй! Ты у нас птица-говорун, – приказал Обожжённый.

– Да ладно, Савельич! Не гони!

– Давай, давай – не кобенься…

– Слушай сюда, Поэт. Полчаса назад ты проходил мимо нашего обгоревшего БэТэРа, что стоит перед автомобильным мостом, так? Он согласно кивнул, мол, было дело. Это наша коробочка и одновременно братская могила. Сука румынская ловко нас подстерегла. Шарахнул с гранатомёта почти в упор. Не заметили, гада. Теперь вот сутки маемся в этом коридоре… Вон, тот, без ног который, сибиряк. Да какой он хер сибиряк? Наш, Бендерский, приехал оттуда… Рванул за бабой в Сибирь. Влюбился, она у нас прошлым летом отдыхала. Так вот, пока он там лес рубил да любимую свою искал, у него дочь нацики изнасиловали в Кишиневе. Потом, когда началась у нас бойня, тещу накрыло миной в огороде, а жена без вести пропала. Вот он и рванул обратно в Бендеры. Ух, и злой до опоновцев был… Покосил их из пулемёта с батальон, не меньше. Наш командор – из российской армии, хотя он тоже из местных. Ну, а я водила нашей машины боевой, тоже местный. Тренер по гребле…

«Мы здесь, оказывается, все погибшие! Значит и меня?..» – почти равнодушно отметил Он.

– Этот, за тобой прибывший, ты уже понял, – Лодочник. С ним вообще хохма вышла. Рассказать? – повернул голову в сторону четвёртого персонажа Дырявый.

Молдаванин махнул целой рукой, мол, бреши дальше.

– Так вот. Стояли наши ополченцы в районе Кочиер. Почти километр с гаком выше плотины Дубоссарской. Мы наблюдали на этой стене, – указывает на противоположную сторону, – как в телевизоре: и картинка и звук… Такого кина я в жизни не видел. Вроде, ты из тех мест родом? Там наши пацаны оборону держали, многие тренеры из базы гребной. Мои кореша. Тяжёлый участок. Так вот, случилось как-то утреннее затишье на их позициях. Немного расслабились, но наблюдатели зырили чётко. Вдруг докладывают своему командору, мол, в нашу сторону движется гребная лодка с белым флагом на носу. Кинулись к биноклям. Этот, – кивает на стоящего у стены, – гребёт. Видно, лодка гружёная, тяжело шла. Подняли и наши белую тряпку в знак того, что заметили парламентёра. Короче. Причаливает минут через двадцать этот фрукт к нашим и первым делом спрашивает: «У вас, хлопци, снайпер есть?» Наши мужики в удивлении задают вопрос: «Зачем?» «Надо, – говорит, – румын-инструкторов кончать, двое их. Мэй, такие они пидарасы! Сильно злые. Воюют нашими руками… Из-за них стоко сельских поубивало, шо хоронить не успеваем… Убейте их, га?! (Дырявый смешно передразнивает Лодочника). Тут наши парни прислали вам продукты и выпивку».

Ну, значится, кинулись мужики разгружать. Солидные, доложу я вам, припасы прислали и пойла всякого прилично. Надо заметить, наши уже три дня на чисто сухом пайке перебивались. За такое подношение можно ещё троих завалить в нагрузку. Понятное дело, согласились! Командор призвал двух снайперов, приставил им Лодочника, чтоб показал конкретно инструкторов румынских. Тот их мухой вычислил. Молодец! Запомнил их рожи. Парни уже было взялись за припасы, чтоб обмыть, значится, успех, а Лодочник говорит, что надо, мол, минут десять подождать. Хлопцы его должны знак подать с того берега белой тряпкой – что всё в ажуре. Это в метрах ста ниже позиций, вдоль берега кусты, где засели его кореша. Смотрят внимательно в бинокли. Минут через пять машут – всё! Работа сделана! Наш парламентёр на радостях танец «Сырбу» запалил. Сели парни вкруг и давай гужеваться. Лодочник через полчаса к родне запросился в Кочиеры. Объяснил, что обещал пацанам вина и самогона привезти, чтоб и там веселье случилось. В смысле, поминки по румынам… Отпустили. Обещал к вечеру вернуться, пусть они, значится, помогут ему отправиться на свой берег. Так и сделали. Вернулся Лодочник – зюзя зюзей. Твою мать… Как его отправлять? Посоветовали рано утром двинуться. А он – ни в какую, мол, пацаны ждут. Вылили ему на голову ведро воды, дали понюхать нашатыря, кое-как привели в чувства и предупредили плыть на кусты, где его кореша дожидаются. Всё бы хорошо, но чёрт его дёрнул затеять песню. Видать, распирало от счастья. Где-то на середине реки, слышим знакомую мелодию и слова: «Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»… и так далее. Ну, не идиот! И где он только слова выучил? Спой что-нибудь молдавское… Нет, душа героики захотела. Получи, пацан, по полной! Кому надо, услышали русскую песню, хоть и с молдавским акцентом. По воде вечерней звук далеко разносится. Там, кроме местных резервистов, полно опоновцев было. Кто такую песню может петь? Конечно, сепаратист! Тем более что этот придурок ещё и с курса сбился. Прёт на всех парах прямо к своим позициям. Вдруг раздалась короткая очередь пулемёта с того берега. Ну, наш снайпер на чеку был. Быстро угомонил стрелка. А этот парламентёр ни хрена не слышит и не понимает. Орёт «Варяга» во всё горло. Тут и просвистела мина, аккуратненько так, в самую середину лодочки. Меткие оказались, сволочи. На этом песня и кончилась…