Александр Паваль - Путешествие в 16-ю республику. Авантюрно-приключенческий роман

– Он сказал срочно!

– Ё-мое! Какая срочность в турпоездке? – я посмотрел на Серегу.

Тот пожал плечами:

– Может, плоскогубцы нужны?

Нинуля нерешительно переминалась с ноги на ногу.

– Там корреспонденты из газеты пришли, интервью хотят взять.

– У кого? У меня? – вытаращил я глаза.

– Интервью – это серьезно, – заключил Главный. – Иди, подмойся.

– Вот видишь, что говорят знающие люди? – обратился я к Нинуле. – Надо привести себя в порядок. Выпить, закусить. А то прямо – срочно! Срочно только телеграмму можно послать. Иди, скажи, скоро буду.

– Но… – растерялась Никому Ненужная Женщина. В этот момент в нашу комнату влетел возбужденный руководитель группы. Горящие глаза и раскрасневшееся лицо придавали ему вид фана «Спартака» в момент взятия ворот соперника.

– К нам приехали корреспонденты! – выпалил он, остановившись посреди комнаты, и уставился на меня. «Почти по Гоголю» – подумал я. Теперь моя реплика: «Как корреспонденты!» – и падаю в обморок. Вместо этого я церемонно произнес:

– Выпить, не желаете ли?

Алеша перевел взгляд на журнальный столик и, оценив обстановку, бросил:

– Не до этого!

– Вы комсомолец, не правда ли? – он посмотрел с надеждой на меня.

– Надеюсь, меня за это не расстреляют? – я разыграл испуг.

– Так вы – комсомолец?

– В некоторой степени. Хотя по возрасту не соответствую.

– Причем здесь возраст? – групповод удивленно обвел присутствующих взглядом. – Главное, что вы были комсомольцем и в душе им остались! Никто не станет интересоваться вашим возрастом. Да и на вид вам больше двадцати трех не дашь.

– А я-то думаю, почему это от меня женщины отворачиваются? Малолеткой выгляжу, оказывается.

– Я бы тебе и двадцати не дал! – Главный оценивающе посмотрел на меня.

– А у нас в стране двадцать и не дают. Или пятнадцать или «вышка».

– Послушайте! – Алеша занервничал. – О чем вы говорите! Корреспонденты ждут! Они делают в местной молодежной газете репортаж о празднике Октября. А здесь русские туристы как раз! Им нужен портрет молодого комсомольца из СССР, так сказать, представителя Родины Октября! Никого, кроме вас, во всех трех группах, разместившихся в отеле, нет.

– А молодого коммуниста они не хотят? – я покосился на Серегу.

– Нет! Коммунистов у нас и так хватает.

– Может комсомолочку какую? Вон, хоть Мальвину.

– Какую Мальвину? – опешил Алёша.

– Ну, Олю… Или Катю, например.

– Катю? – руководитель скривился, как от зубной боли. – Нет! Им требуется мужчина.

Невезуха, подумал я. Так славно сидели, разговаривали, ожидали ужин с танцами. Нет – нате вам! Припёрлись какие-то корреспонденты. Подавай им интервью и мою морду для передовицы. А внизу еще подпишут: «Комсомолец-рисовод из СССР такой-то». И моим кривым носом залюбуется вся Болгария.

– Оденьтесь поприличнее и пойдемте, – начал распоряжаться Алеша. – Вас должны сфотографировать.

– У меня галстук не глажен. И комсомольского значка нет, отобрали.

– Ничего, у меня есть значок Ленина. Он издали похож на комсомольский. Сойдет!

– Может тогда на фоне Красного знамени? С которым вы на демонстрацию ходили.

Мое предложение поразило Алешу.

– Отлично! Отлично! – он начал потирать ладони. Серега веселился вовсю. Даже Нинуля заулыбалась, оценив перспективу намечающегося спектакля.

– Вы понимаете, как для нас это важно! – Руководитель стал нетерпеливо расхаживать по комнате. – Мало того, что вся группа вышла на демонстрацию, мы также сможет отчитаться о проделанной работе по комсомольской линии. Ваше фото и интервью поместят в болгарской газете. Там можно сказать о братских чувствах, о том, что строительство коммунизма нашими народами будет продолжаться и впредь, о комсомольской дружбе между болгарами и русскими, о наших партиях… И обязательно поблагодарить Тодора Живкова.

Эти непрекращающиеся наставления о дружбе, братских партиях и комсомольской работе, лицемерно прикрывающие желание поставить лишнюю галочку в отчете о пребывании в Болгарии, напомнили мне один случай студенческой поры.

Летом 1973 года, после первого курса Политеха, я работал на студенческой стройке в Белоглинском районе. Попасть в стройотряд в ту пору было делом непростым. Работа эта выгодная, денежная и новичков брали неохотно. Но мой двоюродный брат устроился мастером в отряд Армавирского машиностроительного техникума и по блату протащил меня рядовым бойцом. Работали от рассвета до заказа, без выходных. Строили жилые дома в небольшом поселке с хитрым названием Туркино. Комиссаром отряда армавирцы назначили преподавателя черчения по кличке «Юрпет», что в переводе с лексикона студенческой братии означало – Юрий Петрович. Возраст – лет тридцать пять, вполне зрелый для занимаемой революционной должности. Работа его состояла неизвестно в чем. Уходили бойцы на стройку рано, приходили поздно, и читка политинформации уставшим студентам оборачивалась сонным царством в Красном уголке местной вечерней школы, в которой базировался наш отряд.