Николай Стрижов - Осень. Фантастическая повесть

На улице легкий морозец и совершенно нет ветра. В такую погоду хорошо прогуляться в лесу. Подышать свежим воздухом, поскрипеть по свежему снегу. До леса, конечно, я вряд ли дойду, а вот пройти одну остановку до дома вполне можно. Может быть, правда, взять лыжи – и в лес? Нет. Пока я дойду до дома, желание пойти в лес точно пройдет.

Около моего подъезда стояла «скорая помощь». Задняя дверь была открыта, и я заметил, что носилок внутри нет. От этого салон выглядел особенно неуютно. И сама машина приобрела зловещий вид.

Поднимаясь по лестнице и проходя мимо дверей, я невольно прислушивался, пытаясь угадать, к кому приехала «скорая». На пятом этаже дверь моей соседки Елены Петровны была открыта. Не открыта, а сломана. Она висела на одной петле. Порог в квартире был обильно посыпан древесными опилками и штукатуркой. Наверно, сначала пытались открыть замок, а потом просто сломали дверь. Я встал напротив, не решаясь войти внутрь. Как же так. Такая приятная женщина. Да и не очень старая. Лет шестьдесят ей было. А ко мне она вообще как к сыну относилась. Как сделает пирожки, так обязательно принесет. Я иногда даже, проходя мимо ее квартиры и чувствуя запах пирогов, старался погромче дверью хлопнуть, чтобы она услышала, что я домой пришел. Не успею я раздеться, а она уже в дверь звонит – принесла что-нибудь.

Раздумывая, я не заметил, как из комнаты в проеме двери появилась двухметровая тень с сигаретой в зубах и топором в руке.

Я невольно сделал шаг назад. Мозг за несколько секунд вспомнил всё из просмотренных ранее фильмов ужасов, выбрал наиболее страшные картины и составил из них одну. Тень достала изо рта сигарету и, поманив пальцем, сказала:

– Парень, ну-ка иди сюда.

Я сделал еще шаг назад и уперся спиной в стену. Тень вышла из коридора на лестничную площадку. Ей оказался бомжовского вида мужчина лет пятидесяти, с большим шершавым красным носом и паклей вместо волос. Часть волос или пакли торчала у него из кармана. Он едва доставал мне до плеча и поэтому, подойдя ко мне вплотную, запрокинул голову назад, чтобы что-то сказать, но не рассчитал и то ли от резкого движения головой, то ли от того, что он неуверенно стоял на ногах, задом ушел обратно в квартиру. Появился он через минуту. Но на площадку не пошел, а привалился к косяку и шумно, со стоном вздохнул.

– Носилки помоги, – сказал он.

Вид у меня, наверно, был наиглупейший. Я сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Вроде помогло.

– Бабка ногу сломала ёть. Так ёть дверь ломали ёть. О! – продолжил он.

Жива. А я-то уж подумал. Я прошел мимо слесаря и вошел в квартиру.

В комнате, на полу, тихо постанывая, лежала Елена Петровна, а вокруг нее суетились двое – мужчина и женщина в белом халате. Они пытались подсунуть под нее носилки. Увидев меня, врач, симпатичная, совсем молоденькая девочка, поднялась с пола и, сделав как можно более серьезное и строгое лицо, спросила:

– Вы сын?

Ответить я не успел. Не то что не успел, а слишком долго соображал, что бы такое ответить. Просто сказать «нет» казалось мне как-то слишком прозаично, а хотелось сразу произвести на доктора впечатление. Но что можно ответить на вопрос: «Вы сын?». В голове крутилось что-то типа: «Я дочь. Сестра. Отец». Пока я соображал, меня заметила Елена Петровна.

– Нет. Это не сын. Это сосед. Здравствуй, Женечка.

– Здравствуйте.

– А я вот лампочку… и упала. Телефон по шнуру дотянула, а к двери не смогла.

Было видно, что ей очень больно. Лицо у нее было бледное. Даже не бледное, а абсолютно белое.

– Вы укол-то сделайте человеку, – обратился я к врачу.

Ее серьезное выражение сразу сменила какая-то детская растерянность.

– Уже сделали, – сказала она и, немного помолчав, добавила: – Нам нельзя сейчас очень сильные препараты с собой возить. В больнице всё сделают. Помогите ее на носилки положить и вниз отнести. Слесарь пьяный. Я боюсь, он уронит. И в больницу если вы сможете с нами поехать, было бы очень хорошо. Там тоже помощь понадобится.

Я был не против проехаться с симпатичным доктором до больницы и, может быть, даже познакомиться с ней.

Носилки были все грязные, и мы положили сначала на них одеяло. Елена Петровна просила одеяло оставить – потеряется, но потом ее внимание переключилось на квартиру: как же все открыто будет? Она с надеждой посмотрела на меня. Но мне очень хотелось поехать с врачом в больницу. Нужно найти кого-нибудь, кто посидит в квартире, пока не приедет сын Елены Петровны, подумал я и решил подключить к этому делу своего соседа. Звонил долго. Даже когда уже стало ясно, что его нет дома, я все равно на всякий случай позвонил еще и подождал. Никто так и не открыл.