Николай Стрижов - Осень. Фантастическая повесть

Так, я сегодня буду вставать или как?

Конвейер находился в полуподвальном помещении. Узкие окна пропускали мало света, к тому же их закрывали многочисленные трубы вентиляции, в несколько рядов проходившие под потолком. В целом помещение напоминало бункер времен войны. Не знаю, как на самом деле выглядел бункер, но представлял я его себе примерно так. Только потолок в бункере, наверно, пониже.

Два новых конвейера с люминесцентными светильниками на каждом рабочем месте, подставками из цветного пластика и перегородками из прозрачного плексигласа выглядели здесь как яркие игрушки.

За противоположным конвейером работа уже кипела. По транспортеру из черной матовой резины двигались радиоплаты. Каждый впаивал свою деталь и возвращал плату на конвейер. Иногда, когда кто-то не успевал за общим ритмом, конвейер приходилось останавливать. Особенно часто его останавливали, когда на конвейере появлялся новенький. Сегодня, похоже, был именно такой случай.

Мастер нашей смены, Сергей, стоял в дальнем конце конвейера и что-то объяснял грузному человеку лет сорока-пятидесяти. Тот выглядел как провинившийся школьник у директора. Он стоял, низко опустив голову, и Сергею, для того чтобы показать на плате, куда нужно ставить его деталь, приходилось приседать, но «школьник» уже ушел в себя и только ниже опускал голову. Нужно, конечно, было разбираться с ним где-нибудь в другом месте, а не на глазах у всего конвейера. Мужика же тоже понять можно. Работал он начальником в каком-нибудь институте, сам своих подчиненных отчитывал, а теперь здесь. А куда таким деваться? Они же ничего не умеют. Хотя они-то так не думают. Работали двадцать лет – бумажки никому не нужные писали, и удивляются, что эти бумажки никому не нужны теперь. Всегда были нужны, а теперь нет.

– Женя, покажи Георгию Сергеевичу, как трансформатор запаивать, чтобы он не горел, – увидев меня, сказал мастер. «Школьник» стоял, понурив голову, и единственное, что не водил носком ботинка по полу. Вид у него был совершенно растерянный.

– И зайди ко мне через час.

– Хорошо.

Сергей повернулся и пошел своей знаменитой походкой в сторону склада, широко расставляя носки ботинок и выпятив живот вперед.

– Садитесь. Этот конвейер пока не работает, так что можете сесть на любое место.

– Меня зовут Женя, – обратился я к «школьнику».

– Георгий, – очнулся он и пожал протянутую руку. Рука у него была влажная студенистая. Как будто костей и мышц там не было вообще.

Георгий. Он бы еще сказал Гера. Как же его по отчеству? Неудобно как-то мужика пятидесятилетнего по имени называть.

– Евгений, а вы давно здесь работаете? – обратился он ко мне.

– Больше года. А вы первый день сегодня?

– Да. Как здесь вообще?

– Нормально. Мне нравится. Меня устраивает. Так что, вас на трансформаторы посадили?

– Нет. Я вот такие штучки паяю, – он засунул руку в карман халата и достал два трансформатора, но уже без ножек.

– А вы раньше когда-нибудь паяли? – поинтересовался я.

– Приходилось… Но редко… очень редко.

Ну, понятно. Мужик, когда на работу устраивался, сказал, наверно, что десять телевизоров своими руками спаял. Его и посадили на трансформаторы. Что же с тобой делать? До трансформаторов ему еще далеко. Ему бы паять научиться. Скорее всего, его уволят в течение недели. Ладно, это уже не мое дело.

– Георгий, попробуйте вот эти провода припаять вот к этой колодке. Только берите побольше канифоли и старайтесь не жечь изоляцию.

– Да-да. А для чего это нужно?

Ну что мне ему еще лекцию читать?

– Это колодка распределения питания.

Георгий взял колодку. Осмотрел ее со всех сторон, поковырял ногтем лак, положил на стол, взял в руки паяльник и задумался.

Народ за конвейером зашевелился. Перекур. Каждый час пять минут – перекур. С этим строго. Если начальство увидит кого-нибудь отдыхающим в неположенное время – считай, что он уже не работает.

На улице перед входом стояла толпа. Пересказывали последние новости, рассказывали новые и старые анекдоты, традиционно обсуждали начальство и условия работы.

В дверях показался Витя. Оглядел толпу и направился ко мне.

– Ты слышал, что Думу собираются распустить? – начал он без всякого вступления. Витя был чуть старше меня и учился на вечернем в каком-то институте. А еще у него была жена и ребенок, который, наверно, и не знал, что у него есть отец. Жена у Вити не работала – сидела с ребенком, потому что их родители, ни те ни другие, с ребенком сидеть не хотели. Денег, естественно, не хватало, и ему, кроме основной работы и института, приходилось еще подрабатывать. Я его спрашивал, что они с ребенком поторопились. Он сказал, что это был несчастный случай, но он не жалеет. При всех трудностях Витя не терял интереса к жизни. Политика последние две недели была его любимой темой.