Виталий Белоусов - Вальс под облаками. Приключенческая повесть

Я же неспешно соскользнул по склону берега к воде, и лишь когда зашел в речку по пояс, торпедой пошел в глубину. Пусть Глеб бахвалится, он знает речку как свои пять пальцев, потому и не остерегается…

Речка не слишком широкая. Противоположный берег – песчаный. Он и поманил нас с Глебом к себе, когда вдоволь наплескались, гоняясь друг за другом… На берегу понежились на песке, потом нашли полиэтиленовую бутылку и принялись гонять ее босыми ногами взамен футбольного мяча, то пасуя ее друг другу, то отнимая…

– Гляди-ка… Что за ерунда?! – замер Глеб, выпучив глаза не то от ужаса, не то от изумления.

– Ты чего? – насторожился я и посмотрел в ту же сторону.

На покинутом нами берегу… Я глазам своим не поверил!.. Надо же!.. На том месте, где мы совсем недавно раздевались перед купаньем, какой-то пожилой мужик – картуз у него сбился на бок, выцветшая клетчатая рубаха выскочила из брюк – с ожесточением ломал наши удилища!

– Кто это? – ахнул я. – Что он, взбесился?

– Стой! Не вздумай к нему! Убьет! – Глеб больно ухватил меня за локоть, будто я и впрямь намеревался так поступить. – Это Маляма… Недавно из тюрьмы вернулся. Что трезвый, что пьяный – хуже злой собаки…

– Но мы… Мы же ему ничего плохого не сделали, – возмутился я. – Или ты, Глеб, когда-нибудь ему насолил?..

Мужик тем временем расправился с удилищами, поднял с земли кнут и, хлестанув им, свирепо выругался.

– Я долго буду вас ждать? – переметнулся он на нас. – Сейчас же возвращайтесь! Живее! – он выматерился и, постукивая кнутовищем по сапогу, заходил вдоль берега. – Не слышите, что я вам говорю?! Оглохли?

Глеб буркнул:

– Как бы не так! Дураков нашел…

– А чего он?

– Спроси… Кто-то его раскрутил, вот на нас и решил отыграться…

– Но как же так?!

– Да так!.. Молчи лучше… Побесится и уймется… Для него это обычно…

Но я уже взбунтовался.

– Зачем вы удочки сломали? – закричал я через речку с возмущением. – Почему вы нам угрожаете? С какой стати? Мы же ни в чем не провинились…

Мужика будто кто шилом пырнул.

– Ах вы, мерзавцы! Еще оправдываться вздумали! Или под дурачков прикидываетесь?.. А вы зачем мою телогрейку порвали? Чего по карманам рыскали? Негодяи! Деньги, которые взяли, – верните! По-хорошему верните!

Мы разом присвистнули, переглянулись. Влипли, так уж влипли! Нечего сказать…

Хотя, почему влипли?

– Мы никого не видели поблизости… Мы решили, что телогрейку выбросили, как изношенную вещь… Понимаете?.. – сбивчиво, шморыгая носом, начал я оправдываться. – Но мы в карманы не заглядывали, денег не брали. Честное слово, не брали.

– Ты не балаболь, мерзавец, – погрозил кнутом Маляма. – Все я видел, да только жалко – далехонько находился. Но все равно попадетесь!.. А ты, Глеб, думаешь, что я тебя не узнал?.. Отец у тебя – вор и сына-вора вырастил… Твоего отца, Глеб, давно надо гнать из лесничества!.. Других наказывает, а сам-то каков?.. Рыльце у самого в пушку… Лес налево-направо продает? Продает! Не я один об этом знаю…

Глеб, потупившись, отмалчивался.

– Теперь не отцепится, – наконец выдавил он из себя раздраженно. – Надо уйти, чтобы унялся…

И, правда, когда мы нырнули в заросли и затаились, Маляма минуту-другую позлословил, наобещал нам массу неприятностей, но ничего больше ему не оставалось – потоптался и вразвалочку зашагал от реки, туда, где за кустарником возле леса слышались мычание коров, собачий лай, хлопки пастушечьего бича.

– Забавно, – поспешил я заметить. – Прятали одежду от коров, а получилось – от пастуха. Догадается о ней, обязательно вернется… Что будем делать?

Мы выбрались из укрытия и плюхнулись на песок.

– Ужас! – я не мог прийти в себя. – Да он бы нас голыми руками сцапал! Как слепых котят. Хорошо, что не остались на том берегу! Хорошо, что здесь задержались! Ты представляешь, что было бы?! Представляешь? Да мы бы и не подумали от него убегать! Ведь, правда?

Глеб будто и не слышал моих восклицаний, вздыхал и чертил палочкой на песке непонятные знаки.

– Трудно сейчас отцу, – обмолвился он. – Ты слышал, что пастух говорил?

– Ну и что? Пусть наговаривает, пусть выдумывает. Кто ему поверит?..

– Все знают…

– Что? О чем ты? – не понял я.

– Не наговаривает, а попрекает. И один ли он?

– Как попрекает? За что?

– Да знаешь… Отец хочет, чтобы по закону было… Но есть люди, которым кажется, что они сильные мира сего, что им все не возбраняется… И отцу приходится им подчиняться… Не просто все, Серега… Поживешь у нас, увидишь…