Виталий Белоусов - Вальс под облаками. Приключенческая повесть

– Я еще хочу, не останавливайся, – запищала девочка. – Еще не накаталась…

– Не накаталась, – передразнил ее велосипедист. – А перекурить-то можно?.. Димка, – представился он и протянул мне руку. – Куда собрались?.. А меня вот – привязали… Карантин в садике… Наказал бог сестренкой!..

Малышка забарабанила брата по спине.

– Хочешь прокатить Ингу? – предложил мне Димка. – А я хоть отдохну малость… Совсем заездила…

– Не хочу! – завопила девочка и крепче обхватила брата руками. – Не хочу!

– А с Глебом? – предложил Димка. – Ты же с ним каталась…

– Не-не! Он хотел меня в канаву сбросить… Он так гнал, так гнал!.. Я же тебе рассказывала…

– Да он же нарочно, Ингочка.

– Аг-га! Он и в крапиву свернул – я ногу обжигляла, и в столб чуть не врезался. Какое нарочно?!

– Нужна ты ему, – буркнул Димка. – Я сам тебя сейчас в крапиву завезу! – оттолкнувшись, вскочил в седло и закрутил педалями, удаляясь. – Дзинь, дзинь, дзинь…

Глеб хмыкнул:

– Я Ингу пугал, чтобы она ко мне не привязывалась. С ними, маленькими, чуть повозись – не отстанут… Жалко Димку. Сейчас бы вместе на речку сходили…

– А давай заглянем на развалины… Интересно там?

– Ерунда, – отмахнулся Глеб. – Вымажемся только… Грязь, пыль, сажа… Балки висят… Подвалы глубокие… В бурьяне оступишься – костей не соберешь… И балкой по голове может шандарахнуть… Когда-то туда тянуло. Надоело.

– И давно так?..

– Да и давно уже… Как себя помню… Рассказывают, сначала фабрика закрылась, а потом – маслозавод и мясокомбинат… Наперсток распродал оборудование и машины, вывез бетонные блоки, стал стены зданий разбирать…

– Наперсток?.. А кто это?..

– Ну, кто-кто… Директор бывших предприятий… Это у него прозвище такое… Когда-то, говорят, в наперсток играл на вокзалах – по городам мотался, лохов околпачивал… А зачем тебе все это знать?

– Да так… В автобусе слышал разговор…

Опять послышалось знакомое «дзинь, дзинь, дзинь».

– Ш-ш-ша! – Димка ударил по тормозам.

Малышка за его спиной завопила: ее, бедную, так встряхнуло, что наверняка внутри шестеренки за шестеренки заскочили.

– Я маме расскажу! – пригрозила Инга. – Не тормози так! И езди по ровной дороге. Меня растрясло. И сидеть больно.

– Кисейная барышня… А мне, Ингочка, хочется отдохнуть. Я устал. Посидим на лавочке?

– Фу ты! – вспыхнула девочка. – Читать – язык у тебя не ворочается, кататься – ноги болят… Не вредничай, Димка! Капризный какой-то…

Мы расхохотались.

– Ладно, нянька, бывай! – Глеб подтолкнул велосипедиста с маленькой пассажиркой. – Приходи на речку, когда освободишься…

Мы выбрались за поселок и оказались на широком лугу. Пересекли его и по тропинке, петлявшей между кустами низкорослого лозняка, вышли к реке.

– Потом окунемся, а пока давай смотаемся за удилищами, – предложил Глеб.

Прошли берегом к мосту и вскоре очутились на противоположной стороне… От моста к лесу тянулась проезжая дорога, но Глеб показал мне на тропку, уходившую по лугу вправо, и дальше мы двинулись по ней.

Товарищ, шагал впереди.

– Что еще за тряпье? – остановился он, и я увидел возле дорожки рваную телогрейку: потертая и в заплатах, а один карман наполовину оторван. – Ну и народ! Уже в лес хлам сваливают… Хоть бы уж подальше с глаз, – Глеб на ходу поддел находку палкой и зашвырнул ее в ближайшие заросли лозняка.

Через несколько минут забрались в самую глубь орешника. Долго выбирали удилища. Хотелось, чтобы они были длинными, легкими, гибкими. Такие, кажется, и вырезали. Пока выбирались из лесу на опушку, поочередно опробовали каждое в вытянутой руке… Я уже явственно представлял, как сидим с удочками на берегу затененной спокойной заводи…

– Теперь можно и окунуться, – сказал Глеб, когда вышли к реке. – Одежку лучше спрячем, – и стал стаскивать с себя рубашку и штаны.

– Зачем? От кого? – удивился я. – Тут ни души, да и кто позарится на наше барахло? – но покорно отдал товарищу свои рубашку и трико.

– Ты послушай, – Глеб таинственно поднес палец к губам. – Слышишь?

Где-то справа по реке, в глубине зарослей, мычали коровы, и только…

– То-то… – Глеб посчитал, что я правильно догадался. – Стадо бредет по дороге. С минуты на минуту здесь будет.

– Ну и что?

– Как что? Да от нашей одежки шмотья могут остаться!

– Как так? – удивился я, хотя вспомнил, что в книжке читал, как чей-то теленок изжевал чью-то майку.

– Ну, знаешь, – пожал плечами Глеб. – Может, коровы и не тронут… А вдруг?! На всякий случай, – он запихнул нашу одежку поглубже в куст, расправил ветви и траву, чтоб прикрывали хоронку. – Порядок! – оценивающе присвистнул и, – Х-ха! – с воинственным кличем разбежался, оттолкнулся от кромки берега и, сделав в воздухе сальто-мортале, красиво вошел головой в воду.