GVELA - Выверты судьбы

– Маман нагрянула, проведать решила, – так же тихо отвечает Кир.

– Я спрячусь, – вскочив с кровати, торопливо начал одеваться.

– Ты чего всполошился?

– Согласен, дергаться надо бы тебе. Не хочу, предстать перед твоей матерью, голышом и в постели.

– Кирилл? Ты показываться собираешься?!

– Я сейчас!

– Кирилл!

Какая нетерпеливая дамочка.

– Иду! Дай одеться! – Вижу, Кир начинает раздражаться. – Пойдем знакомиться. Особо не слушай, что она будет говорить. Мне на её мнение наплевать.

Мы вышли из комнаты. Я пристроился позади Кира. Как бы там не было, а встречаться с матерью, своего любовника, еще та напряжуха. Кир, перед тем как шагнуть в зал, ободряюще подмигнул.

В кресле, закинув ногу на ногу, расположилась миловидная женщина. Лет тридцати – сорока. Холеная, дорогая, стерва. В элегантном черном брючном костюме, и в туфлях на поразительно тонкой высокой шпильке. Пристальный взгляд серых, почти ледяных, глаз словно препарировал мен с ног до головы.

– Так я и знала. Очередная игрушка? – от ее язвительного тона меня неприятно передернуло. Нет, с ней мы общего языка не найдем.

– Не угадала. Это мой будущий супруг, так что прошу оскорбительно не выражаться, – сразу видно чей он сын. С таким голосом нам и морозилка не понадобиться.

– Не говори ерунду! Эй, как там тебя?

Это она мне?!

– Прекрати, иначе тебе придется уйти, – осадил ее Кир.

Я стоял и не знал, что мне делать. Послать ее куда подальше, но ведь эта стерва мать Кира. Молчать на ее реплики терпелки может не хватить. Как же не хочется снова ругаться с Киром.

– Представить своего «будущего супруга» не желаешь? – я и не знал, что таким отвратительным тоном можно произнести простые слова, словно в помоях искупать. Терпелка начала заканчиваться. Но пока держусь, стою и молчу.

– Это Терк…

– А у него самого языка нет? – перебила она сына.

Терпение закончилась.

– Ну, почему же нет, есть и подвешен не хуже вашего ядовитого.

– Не боишься зубки обломать? – попытка убить меня взглядом, не удалась.

– Я же вас есть не собираюсь. К тому же, говорят, старое мясо жуется плохо, – о как ее приподняло то!

– Да, как ты смеешь, сопляк?!

– Так же, как Вы, – отрезал я не менее ледяным тоном. И я так умею.– И если Вам так необходимо имя, на которое придется исходить желчью, то пожалуйста. Терк Завильев.

– Что?! – глаза его матери испуганно округлились и она схватившись за сердце, покачнулась.– Повтори, пожалуйста, еще раз, как твоя фамилия.

– Завильев, – мы с Киром непонимающе переглянулись.

Она медленно подошла к дивану и села.

– Живешь с кем? – спросила она уже спокойнее, что странно, без злобы.

– Со мной он живет, – влез Кир

– Это понятно, а до этого с кем жил?

– С отцом, – эта женщина начинает мен пугать.

– Отца Генрихом зовут?

– Нет, Генри.

– Генри, – выдохнула она и зажмурилась на мгновение. – А теперь скажи мне, где этот кусок дерьма обитает?!

А папашка—то популярен!

– Мам, а тебе зачем? – если Кир в афиге от собственной маман, то, что говорить обо мне?! Я эту дамочку со скачущим настроением, первый раз вижу.

– А затем, мальчики, что я его придушу собственными руками, как последнюю двуличную лживую тварь!!! – не хуже змеи прошипела она.

– Вы успокойтесь. Он и так живет хреново, – решил я ее обрадовать, – а в скором времени будет жить еще хуже.

– Тебе уже семнадцать? Как же ты вырос.

Я еле сдержался, чтобы не отшатнуться от ее руки, поглаживающей мою голову.

– Мам, хватит накалять обстановку. Выкладывай. И оставь моего парня в покое.

Я одними глазами поблагодарил Кира, оттащившего меня от его матери.

– Он выкрал тебя, малыш.

В голове что-то взорвалось, и я впав в ступор, как и Кир, уставился на женщину, рушившую всю мою жизнь, своими словами.

– А когда я нашла его спустя три года, он уверил меня, что ты умер. Утонул в той реке. Мы искали тело, но так и не нашли. Я поверила, и искать тебя перестала. А он, оказывается, мне наврал! И все эти годы я оплакивала своего совершенно живого младшего сына!!!

– Мама? – прошептал Кир… – Терк… он… мы… я… брат?

Я не веря в то, что слышу смотрел на чужую для меня женщину, и чувствовал ненависть к ней. Не такой ценой мечтал их найти. Разве мало я уже заплатил за свое счастье?! Мало?! Зачем она приехала?! Зачем?! Вот значит как, а я хотел мстить. Меня не бросали, а выкрали. Я не помню, каким было мое детство, зато отлично помню, каким оно стало, с извращенцем отцом. А отец ли он мне вообще?!