Игорь Колосов - Пристанище

Позже Назар осознал, что не удивлен. Антон использовал общую тишину, присутствие почти всех жителей и ударил первым. Возможно, он точно так же не хотел больше идти в разведку с Назаром, а может, понимал, что Илья рано или поздно узнает о том, как из-за прихоти Антона двое охотников рисковали жизнью.

– Ради одной соплячки он рискнул всеми! – Антон обвел всех жителей взглядом, чем-то напоминая Давида на общих собраниях.

Он хотел сказать что-то еще, но Илья обернулся и опередил:

– Молчи!

Антон ухмыльнулся, даже не пытаясь отвести взгляд.

– И ты его назначил на сегодня старшим? Да он хуже бабы!

Тон был дерзким, и с этим Антон переборщил, если бы даже был прав.

– Закрой рот!

– Защищаешь его? Но я же прав! Лучше признайся перед всеми, что он твой любимчик…

Короткий удар – кулак Ильи вонзился в живот Антона, обрывая фразу. Антон согнулся, хватая ртом воздух. Илья закрутил руку Антону за спину, рывком опустил его на колени. Антон этого не ожидал, но быстро пришел в себя, попытался вырваться. Илья держал крепко, и боль вынудила Антона затихнуть.

– Мал еще на меня пасть разевать. Да еще при всех!

Все молча наблюдали эту сцену. Антон захрипел от боли. К ним подошел Давид, переглянулся с Ильей.

– Антон, – заговорил Давид. – Тебе приказали молчать?

Пауза.

– Да? Нет?

Хриплый, но отчетливый голос Антона:

– Пошли вы все…

И чей-то женский голос:

– Ничего себе…

Это было немыслимо – послать при всех Главу Поселения. Причем, когда тот задал простейший вопрос. Давид покачал головой:

– В погреб его! На хлеб и воду!

Большую часть пространства в домике занимали горшки с цветами разной окраски, деревянные колбы, другие емкости. На столике – потрепанная книга, тарелка, ложка, ступка. На одной из трех кроватей, свернувшись, калачиком, с закрытыми глазами лежала девушка.

Когда Линда и Аннушка вошли в дом, девочка всхлипнула – прорвалось то, что она сдерживала на людях. Ей было больно.

– Тихо, – сказала Линда. – Вера уже спит, разбудишь. Что у тебя?

Аннушка присела на край кровати, задрала подол платья, показывая коленку. Ее «украшала» длинная кровоточащая ссадина. Линда присела на корточки, рассмотрела ранку. Не спеша, тщательно. На всякий случай Аннушка всхлипнула еще разок: почему-то боль не соответствовала «размерам» царапины, с виду все не так страшно.

– Молчи же. Никто тебе не виноват. Потерпи немного.

Аннушка кивнула, хотя Линда на нее не смотрела. Аннушке нравились все эти процедуры лечения: движения Линды, размеренные и спокойные, вгоняли девочку в приятный, щекочущий транс. Будь ее воля, она бы царапала себя каждый день – лишь бы Линда почаще ее лечила. Аннушка мечтала, что к возрасту Линды сама будет лечить людей, заниматься травами и цветами, она уже сейчас кое в чем разбиралась, постоянно помогая Линде.

Линда – опять все не спеша, размеренно, тщательно – села за стол, поставила перед собой тарелку с измельченным растением, достала из кармана растение, похожее на колючий огурец, проткнула его короткой толстой иглой, выдавила содержимое, выжала мякоть в тарелку, перемешала. Уже от одного этого Аннушка замерла, как загипнотизированная зверушка. Она даже дышать перестала. Линда взяла книгу, раскрыла, полистала, вчитываясь.

– Poligoni hydropiperis fluidum, – прошептала девушка. – Попробуем… Подставляй ногу.

Аннушка вытянула коленку. Линда смазала царапину.

– Посиди так хоть немного. Не трогай руками. И тканью тоже. Щиплет?

– Угу. А что это?

– Экстракт водяного перца.

– Шикарно.

– Где ты это слово услышала?

– Не помню. Макар или Антон говорили. А что это значит?

Линда улыбнулась.

– Используешь слово и не знаешь, что оно значит?

Аннушка смутилась.

– А что? Это что-то плохое?

– Нет, не плохое. Это значит… очень хорошо, красиво, необычно. Но ты сначала узнай про непонятное слово, потом уже говори.

– Хорошо, хорошо. Линда, скажи, а когда я вырасту, я ведь…

Линда приложила палец к губам девочки, улыбнулась.

– А теперь – спать. Поздно уже. Хочешь, чтобы все зажило? Отдых, сон – это главное.

Уложив Аннушку, Линда медленно разделась, легла, но заснула не сразу, задумавшись о том, что сегодня довелось пережить. Почему-то она не удивилась, что большую часть образов перед внутренним взором занимал Назар. Вернее то, как он нес Линду на себе, увертываясь от ее ударов.

Линда заснула с улыбкой на губах.

За столом Илья рассматривал в своих руках Белый Цветок с удивлением и восхищением, и Назару показалось, что мужчина, которому перевалило за пятьдесят, помолодел лет на двадцать. Назар стоял по другую сторону стола и только что закончил с рассказом о том, какой вышла разведка. Давид медленно прохаживался по периметру комнаты.