Павел Саксонов - Золотая Звезда

Из других отличий бросалось в глаза использование черепицы, тогда как традиционным материалом для крыш являлся тростник. Впрочем, далеко не все дома Вилькабамбы имели черепичные крыши: возможно, те, в которых переняли испанскую «технологию», принадлежали высокопоставленным лицам, а крытые обыкновенным тростником и пальмовыми листьями – простому люду. И если это было так – дон Пабло еще ничего об этом не знал, – тогда обнаруживалось еще одно существенное отличие: в Куско до прихода испанцев не было постоянного населения из простых людей. В том смысле, что простому люду элементарно нечего было делать в городе. Постоянное население состояло из представителей знати, жрецов, прибывавших на обучение детей провинциальных курак, обслуги, личной стражи Сапа Инки и немногочисленных ремесленников, работавших исключительно на нужды знати и жречества. Лишь по очень большим праздникам в город допускался кто-то еще. Да и то – с большими оговорками вроде такой, что на ночь пришлому люду все равно приходилось уходить за городскую черту. В Вилькабамбе, похоже, ограничений подобного рода не существовало. Пусть и утверждали, что новые государство и его столица были созданы по образцу и подобию прежних, произошедшие в мире перемены не могли не коснуться их. И одной из таких перемен была необходимость ведения внешней торговли, что означало появление новой, пусть и не привилегированной, но необходимой в том числе и для столицы прослойки людей. Кроме того, в городе находилась постоянная миссия из католических священников – монахов и клириков.

Наконец, этажность. Дону Пабло рассказывали, что прежде жилые дома никогда не строились или очень редко строились выше одного этажа. Даже дворцы правителей и высшей знати чаще всего были одноэтажными. А в Вилькабамбе, несмотря на действительно преимущественно одноэтажную застройку, хватало домов и в два, и в большее количество этажей.

В общем, город удивлял. Дон Пабло смотрел по сторонам и не верил своим глазам. Да: многое было построено наспех и совсем не так, как можно было бы ожидать. Но ведь и того невозможно было ждать, чтобы в такой глуши, у черта на рогах, вообще был именно город – большой, размерами сравнимый с Куско, а не чахлая деревня. А когда отряд поравнялся с храмом Солнца – что это храм, нетрудно было догадаться, – у него и вовсе глаза полезли на лоб: огромное здание с двадцатью четырьмя дверными проемами выглядело нереально фантастически для такого места! Столь же нереально смотрелся трехэтажный дворец длиною приблизительно в триста футов: не только крытый черепицей, но и облицованный изукрашенными керамическими плитками.

– Уму непостижимо! – воскликнул дон Пабло.

– Utirayachkan, – ответила Корикойлюр, тоже с недоверием во взгляде осматривавшаяся по сторонам. – Изумляет!

– Какое там – изумляет! Это просто невозможно!

– А всё-таки это есть !

– Да…

Роскошный дворец миновали не останавливаясь. Остановился отряд у другого дворца: тоже немалых размеров, но всё же более скромного. И здесь он, отряд… рассеялся: как будто его и не бывало. Просто в какой-то момент исчез, а в какой именно, дон Пабло и не заметил. Остались только чункакамайок со своими десятью людьми и – собственной персоной – пачака камайок. Первые, похоже, выполняли роль стражи, несмотря на всю бессмысленность этого занятия учитывая то, что еще минувшей ночью дон Пабло и Корикойлюр легко могли убежать, но не сделали этого. А второй – роль вестника: пачака камайок, бегло взглянув на остатки отряда, Корикойлюр и дона Пабло, чуточку помедлил, а потом прошел внутрь.

Не возвращался он долго. Что предвещало столь длительное отсутствие, не было ясно, как не было ясно, к кому он отправился, поэтому дон Пабло начал испытывать нервозность. Кому и что докладывал пачака камайок? Что вообще он мог доложить, если им – ему и дону Пабло – так и не удалось объясниться? Какие басни рассказывал, помимо, надо полагать, смешного происшествия подле тамбо? За кого выдавал «взятого в плен» испанца со спутницей-индианкой? За кого выдавал Корикойлюр? Вопросов было столько и каждый имел такую важность, что как не занервничать!

Чункакамайок и его люди хранили невозмутимое спокойствие. Они-то точно знали, что происходит. Дон Пабло попробовал было упросить Корикойлюр порасспрашивать их, но та покачала головой:

– Не время!

– А ты сама представляешь, что происходит?

– Пачака камайок общается с доверенным человеком Инки. А может, и с самим Инкой. Трудно сказать. Но это – точно дворец Инки. Как и тот, другой. Наверняка есть еще и третий, просто мы до него не дошли.