Александр Амурчик - Вожделение в эпоху застоя. Caldamente. Цикл «Прутский Декамерон». Книга 3

Предложив женщине зайти в вечернее время, когда она сможет застать здесь, в баре, соблазнителя своей дочери и объясниться с ним, я с удовольствием выпроводил ее на улицу.

На обратном пути, остановившись у входа, я кое-что вспомнив, подумал: как же он сможет жениться на этой девушке, если только в нашем городе он уже был женат как минимум на двух женщинах, и имеет совместно с одной из них двоих детей, и еще одного с другой.

Уже входя в бар, я заметил сумочку, лежавшую за стеклом на подоконнике изнутри и потому невидимую из-за портьер. Наверное, кто-то из вчерашних клиенток позабыл, подумал я, отодвигая портьеру и доставая сумочку. Это была небольшая дамская сумочка из светлой кожи с тонкими длинными ручками, именно такие, кажется, теперь модны у молодежи.

Естественно, раскрываю ее, и тут же выворачиваю содержимое на стол. Читал как-то у какого-то писателя, что дама должна держать в сумочке лишь те вещи, чтобы не стыдно было перед окружающими, если вдруг то, что находится внутри нее, вывалится на всеобщее обозрение.

Итак, в сумочке незнакомки я обнаружил: маникюрный набор в чехле, носовой платок, маленький флакончик духов «Может быть», компакт-пудру, коробочку теней размером с сигаретную пачку, паспорт на имя Морарь Татьяны, 1962 г. р., национальность – русская (а фамилия, между прочим, молдавская), не замужем, детей нет (ну, в общем, молодая еще), прописка кишиневская (ага – значит, залетная столичная штучка!), а также автобусные талончики, троллейбусные, какие-то квитанции, кошелек, импортную красивую картонную коробочку непонятного предназначения, – так, что это у нас? Откроем… ага, презервативы… – теперь уже становится интереснее! И порванная золотая цепочка с небольшим крестиком в потайном отделении. В кошельке я обнаружил деньги, и немалые – 175 рублей с копейками. Вновь беру в руки паспорт: с фотографии на меня глядит симпатичная шатенка с задорным лицом. Вчера среди моих посетительниц я эту девушку отчего-то не приметил: то ли оригинал мало похож на фото, то ли она сидела где-нибудь в углу, да еще ко мне спиной – только в этих случаях я не успеваю кого-то из присутствующих разглядеть.

Сумочка отправляется в сейф – такие находки мы, заботясь о престиже бара, обязательно возвращаем клиентам. А вещей в баре забывают предостаточно, как-то одних только зонтиков скопилось в подсобке на холодильнике одиннадцать штук, так одним ненастным вечером, когда ко времени закрытия бара неожиданно пошел дождь, я их все раздал своим непредусмотрительным клиентам, не захватившим из дому зонтики. А затем, часом позже, когда моя очередная пассия не пожелала остаться со мной в баре до утра, мы вышли с ней в дождь – и, конечно же, без зонтика – себе я, добрый дурашка, не догадался оставить хотя бы один.

Теперь, когда в баре уже относительно чисто и помещение достаточно проветрилось, мне остается сделать лишь переучет товаров. Обычно на это у меня уходит 30, иногда 40 минут – данные я разношу в специальный журнал по графам, так что и писать почти ничего не надо – требуется лишь проставить циферки, затем подбить их. Деньги в итоге после тщательного подсчета ложатся двумя стопками: одна, правая, довольно толстая – государству, другая, левая – мне. Моя – совсем тонкая, в ней на этот раз всего две бумажки, сотенная и полтинник – 150 рублей. Обычный «навар» за воскресный вечер.

Итак, на часах только 9.30 утра, а я уже все свои дела закончил.

Едва успеваю об этом подумать, как раздается стук в дверь. Стучат в ту, что с улицы, хотя она по-прежнему остается приоткрытой. Я подхожу к двери и осторожно выглядываю из-за шторы – сегодня у меня уже есть опыт нападения на мою личность, затем распахиваю ее шире – передо мной, улыбаясь, стоит Татьяна. Поневоле улыбаюсь в ответ и, изобразив что-то наподобие шуточного реверанса, отступаю на шаг назад.

Татьяна – моя новая знакомая (нас представили друг другу всего лишь на прошлой неделе, кстати, здесь же, в баре). Как выяснилось в процессе знакомства, она была женой моего товарища по спорту, правда, теперь уже бывшей, – они, по ее словам, расстались пару месяцев тому назад.

Она входит, нет, врывается в бар, внося с собой тонкий аромат французских духов и… запах женщины. Татьяна подходит ко мне почти вплотную и заглядывает в глаза – глаза у нее серые, выразительные и взгляд их весьма откровенен.

– Привет, Савва. Не ждал меня?

Я лишь улыбаюсь, глупо было бы отвечать на подобный вопрос.