Александр Амурчик - Вожделение в эпоху застоя. Caldamente. Цикл «Прутский Декамерон». Книга 3

Первый секретарь Юрий Никитович, был, конечно, весьма огорчен случившимся, но впоследствии, находясь в компании знакомых и друзей, вспоминая об этом происшествии, смеялся, очень удивляясь своей «меткости».

Вот такие приключения случаются порой на «рыбалке». Надо сказать, что я косвенно чувствовал себя виновным в этом происшествии: ведь Первому с его компанией из-за нас пришлось искать себе новое место для отдыха, и оно оказалось незнакомым ему и его друзьям-собутыльникам, да и глубину канала предварительно никто не замерял, не обследовал.

Надо сказать, что Любаша, любезно рассказавшая мне эту историю, могла бы, наверное, рассказать немало таких историй, так как состояла с Первым в близких отношениях вот уже на протяжении трех лет. Но стеснялась настолько, что не рассказала бы и эту, если бы я ее не узнал по очертаниям фигуры в купальнике на месте событий, а затем при встрече не потребовал объяснений. А дело было в том, что мы с Любой в прошлом году какое-то время были любовниками, и она тогда очень надеялась, хотя и беспочвенно, что я на ней женюсь. А я и не подозревал тогда, что мы с ПАПОЙ – первым секретарем райкома, спим с одной и той же женщиной.

Ну, а что касается нашего пикника, то мы с Василием и уже знакомыми вам по описанию дамами, завершили его ближе к вечеру, получив в итоге полноценное и ни с чем несравнимое удовольствие, а главное, сняли стресс.

Русский «веселый» коктейль

Лимонная настойка 30 мл.

Кагор 30 мл.

Армянский коньяк 25 мл.

Сухое красное вино 25 мл.

Вишневый сироп 10 гр.

Колотый лед.

Не ждешь, а из-за кромки горизонта —

играющей судьбы заначка свежая —

тебе навстречу нимфа, амазонка, наяда или просто б… проезжая

Игорь Губерман

Я с героическим усилием вынырнул из омута пьяной беспробудности и распахнул тяжелые как гири веки. Но ничего не изменилось, все та же кромешная тьма по-прежнему окружала меня. Пошарив рукой вокруг себя, я проанализировал свои ощущения и понял, что лежу на матрасе, постеленном на полу. И лишь спустя минуту-две предметы, расположенные поблизости, стали принимать знакомые мне очертания – это был угол стойки и два высоких стульчика-пуфа. И тогда я с облегчением вздохнул: это означало, что я нахожусь на рабочем месте, в баре. С огромным трудом повернув голову вправо, я увидел миниатюрные циферки светящихся электронных часов, встроенных в полку витрины бара. Они показывали 7.30. Интересно, утра или вечера, равнодушно подумал я, ведь с моим образом жизни совсем не мудрено перепутать день с ночью. Сместив глаза чуть левее, я обнаружил веселый солнечный лучик размером с карандаш, каким-то чудом пробившийся между тяжелыми портьерами сюда, в вечно затемненное помещение.

– Доброе утро, – сказал я лучику, затем кое-как выпрямился и сел на матрасе. Голова от выпитой накануне вечером водки в количестве, не поддающемся подсчету, показалась тяжелой и распухшей.

Впрочем, это еще как-то можно было вытерпеть, но вот запахи… Атмосфера помещения была буквально пропитана рвотным коктейлем из мерзких запахов, какие бывают только в питейных заведениях.

Пошарив рукой вокруг матраса, я нащупал стеклянный предмет, оказавшийся ополовиненной бутылкой «боржома», предусмотрительно оставленной мною рядом с постелью еще с вечера, сунул ее горлышком в рот и, когда бульканье в моем горле прекратилось, в голове постепенно стало проясняться, после чего я уже смог различать и другие окружающие меня звуки.

Из-за двери, ведущей в вестибюль ресторана, послышалось далекое завывание пылесоса, а затем его разбавил голос нашего нового директора Сергея Степановича, переругивающегося с уборщицами; с другой стороны, где были расположены производственные цеха, до моего уха донеслась пулеметная трескотня беспрерывно подъезжающих и отъезжающих мотороллеров с продукцией; все это перекрывалось железным лязгом периодически закрывающихся складских дверей, напоминавшем выстрелы гаубицы, – и все эти звуки в совокупности, более подходящие какому-нибудь полигону во время проведения военных учений, говорили мне о том, что ресторан жил и функционировал, несмотря на, казалось бы, достаточно раннее для подобного заведения время.

Я встал, накинул на плечи рубашку, натянул спортивные шаровары, сложил и спрятал спальные принадлежности в закрывающееся отделение стойки, затем захватил с собой полотенце, и, открыв дверь бара, шагнул в служебный проход, ведущий в подсобные помещения. Быстрым шагом, преодолев два длинных полутемных коридора, к моему счастью оказавшихся в эти минуты пустынными, так как своим помятым видом я боялся напугать кого-либо из коллег – работников ресторана, я попал в душевую комнату, расположенную в противоположной части здания.