Лев Енец - Пора Домой

Вдруг в нескольких шагах от них земля начала рыхлиться, спустя еще мгновение сквозь почву проступили человеческие пальцы. Джон начал было отодвигаться в сторону, но девушка его остановила, подняв руку:

– Лежи спокойно. Ничего плохого они нам не сделают.

Ладони мертвеца принялись изображать животных – то птицу, то зайца. Свет от костра создавал их тени на осколке скалы рядом. Девушка утвердительно кивнула и отклонила голову чуть в сторону, ее алые, под цвет листвы деревьев, спутанные в клоки волосы качнулись вдогонку:

– Видишь, он просто играет.

Джона этот ответ не успокоил:

– Они… Они за нами ходят, да?

Прежде чем ответить, она глубоко вздохнула. С ним рысь всегда говорила медленно и спокойно, будто с душевно больным.

– Они иногда , не слишком часто ходят за живыми. Просто ты необычный, вот они тобой и заинтересовались.

Джонни нервно потер переносицу. Она не заметила, или сделала вид, что не заметила его страха, и продолжила размещать жирных, белых личинок внутри его глубокой раны на ноге. Омерзение быстро прошло, когда он почувствовал странное в подобных условиях облегчение. Рысь пальцами стала стягивать оба конца раны, закрывая ее, будто укрывая личинок одеялом.

– Самое главное, не заговаривать с мертвыми, не трогать их.

«Такого желания у меня не возникнет», – подумал Джон.

– Им бывает одиноко, вот они и приходят к нам. Мне кажется, они представляют, будто живые. Может, они не знают, что умерли. Может, они потерялись, и не понимают, что происходит.

– Такое ощущение, будто тебе жалко их.

Она резко подняла на него взгляд:

– Мне жалко.

В больших раскидистых кустах сидел другой мертвый. Желтые глаза поочередно моргали. Девушка проследила за взглядом Джона, повернула голову назад, увидела наблюдающего и спокойно развернулась обратно.

– Не смотри на них удивленно и не кричи на них испуганно, а то они сами перепугаются, – задумавшись на мгновение, она продолжила, – один мальчик побежал к мертвой. Я не успела его задержать, это была его мама. Она обняла его, и они ушли под землю.

– Светило смилуйся… – Джон заморгал, тщательно стараясь прогнать эту сцену из своей головы.

– Нельзя к ним прикасаться. Тогда они решат, что ты хочешь быть с ними. Тогда заберут, – она последний раз аккуратно надавила пальцами на рану, перемотала какой-то длинной лианой (врач из цивилизации на такой же манер замотал бы бинтами) и довольно сказала, – Готово.

Еще болит, но не так как раньше. Они молча посидели, глядя на пламя костра. С головы до пальцев ног укутанная-замотанная в шкуры рысей девочка, и перепуганный мужчина, заключенный во вполне адекватную одежду, разве что грязную и местами порванную. Он повернулся к ней:

– Спасибо.

Рысь не посмотрела на него. Помолчала, потом спросила:

– Когда ты уходишь?

– Как только смогу снова ходить, – подумав, он опять добавил, – Спасибо.

Девушка помолчала, глядя на пляску тени из пальцев.

– Почему за тобой не пришла твоя семья, если ты пропал? Ты так и не сказал.

Джон натянуто улыбнулся.

– Боюсь, меня ищут не в том месте.

«Если вообще ищут».

– Экай?

– Экхай.

– А далеко от Экхая до Красных лесов?

Джон почесал затылок.

– Я шел через горы. Я… Путь к моему дому лежит через горы, и я подумал, что иду верно. Перепутал, видимо, где-то свернул не туда… В горах я плутал четыре дня.

Рысь кивнула, и жестом руки попросила продолжить.

– Из гор я вышел к этим лесам. Здесь я был дней восемь. Наверное. А потом…

– А потом тебя чуть не сожрала черепаха.

– Да.

– Понятно.

Ничего ей не понятно. Вчера она сама ему сказала, что ничего кроме Красных лесов не видела. Она не знает, что такое «горы». А вот он знал, что ему нужно выбираться отсюда, он знал, что слишком важен, чтобы пропасть невесть где.

– Когда я смогу снова ходить?

– День. Два. Может, меньше. Разминайся почаще, но не перетрудись. Нужно, чтобы кровь циркулировала, не вздумай лежать целый день без дела. И… – она встала на ноги, – если ты решишь пойти домой… Ты ведь понимаешь, кто я, да?

Он кивнул. Джон не до конца уложил все в своей голове, и согласовал с реальностью, но более-менее осознанно понимал, что сказка не выдумка, что спустя столько времени потомки Ренеттов все еще здесь. Живые и здоровые.

– Я никому не расскажу о тебе. Обещаю.

«Конкретно о тебе – может и нет». Она кивнула и потушила костер.