Андрей Акулов - Панголин. Армия свободы

– А как же торговые сссуда? – не унимался ящер. – Пойдем вдоль реки. Так безопаснее.

– Мы их заметим раньше, чем они нас… Ты что, боишься плыть на лодке? – усмехнулся панголин.

– По правде сссказать, я нехорошо себя чувствую, когда под ногами нет надежной опоры. – Тень пустил по телу черную волну. – О чем мы вообще говорим. У нас нет лодки. Сссначала надо убить бизона.

– Дааа, – протянул панголин, проводя взглядом по горизонту. – Они придут. Тут сочная трава и вода. Переночуем, а завтра будет видно.

Лишь только забрезжил рассвет, Грэм вылез из гамака, спрыгнул на влажную от росы землю и раздул огонь – костер весело затрещал, разгоняя застывшую кровь. С дерева слез Тень и сел рядом. Громко зевнул Зубастик, где-то наверху.

Они поджарили рыбу, которую поймали острогой на мелководье еще вечером, и поспешили на запад вдоль реки. По пути попадались дикие лошади, олени, антилопы, свиньи, и за целый день – ни одного бизона. Следов полно, а сами животные словно испарились. Грэм несколько раз залазил на деревья, чтобы осмотреться, но бизонов нигде не было – как сквозь землю провалились. Можно было подстрелить двух оленей и сделать небольшие лодки для каждого, но кожа у оленей непрочная и может разорваться в самый неподходящий момент. Вот из бизоньей шкуры получится двухместное прочное каноэ, на котором можно не боясь отправляться в дальний путь.

К концу дня впереди замаячил рыжий утес, поросший густым лесом. Река в этом месте круто поворачивала на юг. Солнце уже пряталось в верхушках далеких деревьев, сверкая золотым огнем, когда панголин повернул к стоящему на самом берегу старому дубу. Было решено переночевать возле него, и Грэм на ходу стал подбирать сухие ветки для костра. Тень последовал его примеру. Даже Зубастик спрыгнул с плеча, схватил толстое полено железной челюстью и поволок по траве. Он подпрыгивал и урчал, словно собачонка.

Они разложили огонь у самого ствола, чтобы дым рассеивался в ветвях. Приготовили утку, убитую накануне, и развалились на траве.

Тихо – ни один лист не шелохнется. Тепло. В воздухе клубилась мошкара, звенели редкие комары, стрекотали кузнечики; в медленно текущей воде плескалась рыба – мир словно задремал.

– В такие минуты, – Грэм проглотил сочный кусок мяса, – мне кажется, что мы – люди – лишние в этом мире. Точнее наш разум, мысли, суждения – все это чуждо природе. Ей не надо думать: все устроено идеально и без раздумий… Может, все-таки, бог?

Тень оторвал ножку – жир потек по руке и закапал с локтя.

– Бог – это продукт примитивного разума. Затычка для невежества.

Грэм махнул поджаренным крылышком.

– Но кто-то же должен был создать это.

– Каждое живое сссущество было создано его родителями! – Ящер усмехнулся и подмигнул. – Если ты хочешь, то можно углубиться в зззарождение жизни из неживых элементов, сформировавшихся из остатков взорвавшихся звезд, и даже дальше – в сссоздание самой вселенной. Но я бы ограничился утверждением: все развивается от простого к сссложному, а не наоборот.

– Нет, ты не понял. Я говорю о гармонии жизни.

– Жизнь как вода – всегда стремится к ссспокойствию. Внешнее воздействие заставляет жизнь принимать различные формы, но если перестать бросать камни в озеро, там установиться гармония. Беда в том, что мир не стоит на месте, он постоянно меняется и баламутит воду.

– А разум?

– Разум появился не от хорошей жизни. Тот, кому хорошо не ссстремится что-то улучшать, а, ссследовательно, и развиваться.

Совсем стемнело. Догорающий огонь освещал желтым светом лишь небольшой круг, а дальше – тьма.

– Есссли хочешь помолиться, то молись разуму. В конце концов, он создал бога! Но если не помолишься – разум не обидится. На сим и закончим.

Тень поднялся и полез на дерево. Зубастик встал и улыбнулся Грэму. На лице панголина тоже сияла улыбка.

– Мне кажется, что я уже помолился.

Он потушил огонь и вскарабкался на дуб. Ночью было так же тепло и тихо.

На рассвете Грэм спрыгнул на землю.

– Замри! – скомандовал зычный голос.

Двое лучников в кожаной броне выглядывали из кустов. Наконечники стрел смотрели на Грэма. Он не шевелился. Если бы его хотели убить – уже убили бы, а раз решили поговорить, то не стоит отказываться от беседы.

– Вы проспали рассвет, девочки. – Вперед вышел крепко сложенный бородач в кольчуге. – Мы уже заждались вас.

Главарь был уже не молод. В черных как смоль кучерявых волосах сверкали серебряные нити. На обветренном загорелом лице светились маленькие голубые глаза. Мясистый нос слегка раздувался. Широкая в колтунах борода трепыхалась на ветру. На губах играла приветливая улыбка. В руках он держал арбалет.