Наталия Осядовская - Спасательные экспедиции. Книга четвёртая

– Колосов Андрей? – спросила дама. Она выглядела именно как пожилая дама: тщательная укладка, аккуратный макияж, элегантный светлый костюм. Я остановился.

– Я мать Фариды Бакеевой. А это её дети. – И тут произошло …Мальчик и девочка лет 5—6 вцепились в меня с двух сторон и начали громко кричать и плакать:

– Простите нашу маму! – Повторяли они. Я стоял дурак-дураком с поднятыми руками и не знал, что делать. Наконец сказал женщине:

– Прекратите же это! – Она забрала всё ещё плачущих детей. И увела их.

Этот неприятный инцидент не дали мне забыть и в последующие дни. Лола Хамидовна, как представилась мне дама, упорно приходила на мобильник – зазывала меня на откровенный разговор. Я не хотел ничего с ней обсуждать. Тогда она пригрозила, что придётся повторить «акцию».

– Неужели вам приятно выглядеть мучителем детей!? – Достала. Я согласился.

Мы провели больше двух часов в большом и шумном кафе, но поскольку устроили нас у окна за колонной – никто нам не помешал. Вот её рассказ:

Мои предки из Баку. Я тоже родилась там, но совсем ничего не помню. Мне не было и трёх лет, когда отца перевели в Москву. Он был настоящий патриот и воспитывал нас также. Всё в доме у нас было именно «советское». Отец считал, что национальные традиции «тянут в болото вековой отсталости». Мы с сестрой отлично учились, летом обязательно ездили в пионерский лагерь. Один раз отдыхали даже в «Артеке». Возможно, вы даже не сможете оценить этот факт – это для советского подростка было как вручение Нобелевской премии мира. Так же, как в общеобразовательной школе, я отлично училась и в музыкальной. Когда окончила её по классу фортепиано, меня выдвинули в группу органистов. Даже в этой группе, в которую отобрали лучших я «попала в тройку». Открывались прекрасные перспективы международных конкурсов, гастролей. Родители мной гордились и всячески поддерживали.

И тут мы встретились. Хафизу тогда исполнилось тридцать. Певец и композитор, сочинявший сам свои баллады, красавец, любимец женщин. Это была любовь с первого взгляда. Родители были не в восторге оттого, что моя блестящая музыкальная карьера отменяется, но благословили. Родилась Фарида. Я, как только смогла, стала ездить на гастроли вместе с Хафизом. Фариду воспитывали в основном дедушка и бабушка. Но, в общем и целом, всё было хорошо, ребёнок рос в любви и полном благополучии.

В те годы у нас часто жили родственники Хафиза, которые приезжали, чтобы обосноваться в Питере. Один из них – Саркис. Он жил у нас год или два. Потом съехал – женился на местной девушке.

Грянула перестройка. Для нашей семьи это была полная катастрофа. Отец лишился своего места. Теперь у них с мамой была лишь мизерная пенсия. Мой муж месяцами сидел без работы – запасы быстро таяли. Отец ушёл первым. Для него это была морально непосильная травма. Всю жизнь он исповедовал идеалы, которые теперь рухнули. Мама не прожила без него и года. Тогда Фарида пережила первое потрясение, лишившись любимых дедушки и бабушки, которые её вырастили. Они даже квартиру свою не приватизировали – отец слышать не хотел обо всех этих штучках, и она отошла государству.

У нас с Хафизом квартира была тоже просторная, в хорошем месте и пришёл день, когда мы обменяли её на другую – поменьше и похуже, но с доплатой. Мой муж сломался, запил. Он чувствовал свою вину из-за того, что больше не мог обеспечивать семью. Из всех его братьев в разное время пользовавшихся нашим гостеприимством «поднялся» лишь Саркис. Тогда он был владельцем нескольких магазинов. Он легко давал нам деньги взаймы, но вечно это длиться не могло. И вот однажды моего мужа нашли в гараже, где он пропадал в последнее время, мёртвым, отравившимся газом. А я обнаружила дома прощальное письмо. В нём он просил прощения за горе, которое всем причинил и благословлял меня на брак с Саркисом.

Саркис явился вскоре после похорон, которые он же и оплатил. Он принёс список наших долгов:

– Извини, Лола, мы так и останемся друзьями, но я хочу, чтобы ты знала.

Итоговая цифра превышала стоимость квартиры, в которой жили мы с Фаридой.

Насладившись моим отчаянием, он продолжал, перейдя для важности на «вы»:

– Но выход всегда есть. Я прошу руки вашей дочери Фариды, – торжественно заявил он. И добавил:

– Я не прошу вас ответить прямо сейчас. В вашем распоряжении неделя.

Этот лысоватый и расплывшийся мужлан вовсе не меня хотел видеть своей женой, как думал мой несчастный муж, хотя по возрасту – в самый раз. Он старше меня на 4 года. Ему была нужна моя нежная девочка, которой ещё не исполнилось18, которая ещё училась тогда в школе последний год. Я была вне себя от ярости.