Ярослав Бабкин: Кровь, магнолии и честь

И с этими словами он вручил девушку упитанной и деловитой модистке. Гвейд достаточно быстро вошла во вкус и перестала бурчать о том, что она не собирается быть похожей на всяких сомнительных девиц из ещё более сомнительных заведений…

Её внушительный рост (Гай был на пару пальцев ниже) вызвал некоторые сложности, но призванные хозяйкой ателье хихикающие темнокожие портнихи легко и непринуждённо надставили, добавили и подогнали всё к необходимым параметрам. Вернувшись из соседнего, мужского, заведения Гай не мог не признать, что результат превзошёл все ожидания. Гвейд выглядела превосходно и решительно не напоминала «сомнительных девиц».

– У вас довольно… необычные волосы. И лицо, – заметила модистка, – вы шемеканка?

– Нет, мой отец из Гамбрии, – уточнила Гвейд с лёгким подозрением в голосе.

– Гамбриец? Хмм… – модистка оглядела клиентку с ног до головы, – тогда, боюсь, ваша мать…

– Да. Она туземка… – вызывающе сообщила Гвейд.

Темнокожие портнихи зашушукались. Хозяйка вздохнула.

– В этом городе вам будет разумнее лишний раз об этом не вспоминать. Ни про отца, ни, тем более, про мать. Куда практичнее выдавать себе за шемеканку. За местную креолку вы, боюсь, сойти не сможете из-за отсутствия шарма, акцента и нужных знаний.

– Я благодарна вам за работу, и оплатила её до последней лепты, кстати, но, пожалуйста, оградите меня от ваших советов! – огрызнулась Гвейд.

– Зря. Умный совет всегда к пользе. Тем более даром… – лишь пожала плечами модистка.

Они вышли на улицу и Гай, как много более опытный в городской и цивилизованной жизни, не смог удержаться от замечания.

– Гвейд, ради всего святого, не веди себя как старшина префектуры с окраинного Запада…

– А кто я по-твоему есть?

– Ты благородная дама. Красивая, умная и обаятельная. Нет, честное слово, обаятельная. Когда не пытаешься изображать полицейского. Ты здесь не на службе.

– Хорошо, – она вздохнула, – так и быть, я постараюсь обаять этот город…

Город, надо сказать, того стоил. Новый Аврелианк располагался у самого моря, при впадении Уолайпы. Это была не самая большая река континента, но самая важная. По ней и её притокам шли важнейшие речные пути – на восток по Фалабами, на северо-восток по самой Уолайпе и на север, по Ируке. До строительства железных дорог эта речная система была единственным связующим звеном для всей восточной части континента. Хотя сейчас роль ключевого центра освоения Запада и начала смещаться к северу – в Каренфу, к стоявшему на слиянии Уолайпы и Ируки Фантару, Новый Аврелианк по-прежнему оставался морскими воротами центра и юга, что обеспечивало ему положение второго по величине и значению города на континенте. И первого – по роскоши и стилю.

И это чувствовалось. Гай едва ли не с умилением разглядывал аккуратно посыпанные гравием и цветным песком улицы, у которых были, страшно сказать, даже настоящие тротуары из каменных плит. Белоснежные домики в колониальном стиле с ажурными верандами прятались в сени высоких разлапистых деревьев с гладкой белой корой, делавшей стволы и ветви похожими на выбеленную временем кость, за изгородями темнели издающие дурманящий аромат кусты магнолий, а у входов стражами высились похожие на чешуйчатые тумбочки бенеттиты, увенчанные султанами иссиня-зелёноватых жёстких перистых листьев и утыканные странными, пахнущими смолой, цветками.

Ему подумалось, что прошлый раз город показался ему и вполовину не таким роскошным. Скорее серым, пыльным и шумным. Видимо за год Новый Аврелианк сильно похорошел. Или Гай прилично одичал в своём крошечном городке, затерянном в полусотне миль от ближайшего жилья.

По улицам медленно катились элегантные коляски, а вдоль тротуаров фланировали дамы в роскошных одеждах пастельных оттенков и солидные господа в светлых костюмах и обширных шляпах. В другой обстановке Гай мог бы счесть их солидность несколько вызывающей. Все эти огромные, словно паровозные гайки, золотые перстни, малиновые жилеты, перехваченные часовыми цепочками, да нет, целыми часовыми цепями, в палец толщиной. Или их обязательные трости из чёрного, красного или розового дерева с огромными металлическими набалдашниками, напоминавшими Гаю какое-то устрашающее средневековое оружие. Однако он достаточно разомлел от чувства возвращения в цивилизацию, чтобы вовсе не обращать внимание на подобные мелочи.

Однако дело есть дело, и они направили свои стопы к конторе Центральной Телеграфной Компании. Та располагалась на краю одного из центральных бульваров в эффектном белом особняке с буро-рыжей черепичной крышей, с обязательными бенеттитами и выстриженными до бархатности крошечными газончиками по обеим сторонам посыпанной красным песком дорожки.