Ярослав Бабкин: Кровь, магнолии и честь

Но события прошлого лета имели и более весомые последствия. Трансконтинентальную железную дорогу было решено проводить южнее, через Кедровый Брод, в силу чего Острог-на-Альвазе из потенциального транспортного узла превращался в глухую провинциальную дыру, где-то на самой окраине цивилизованного мира. Что не могло не повлечь за собой некоторых пертурбаций в высших, практически небесных, сферах. Руководство Центральной Телеграфной Компании, судя по всему, решило пересмотреть политику прокладки линий и размещения станций на западных территориях, так что не успела ещё степь толком просохнуть, как из конторы в Новом Аврелианке Гаю поступило указание явиться к ним лично для уточнения текущей ситуации и определения дальнейших планов.

– Уверен, поездка будет на пользу. Отдых. Смена обстановки. Теплый климат. Просто родитесь заново, – заверил его местный эскулап.

Тальстин немедленно загорелась идеей поездки – ещё бы Новый Аврелианк, светское общество, балы и вечеринки… Увы. Во-первых, кому-то нужно было присмотреть за телеграфом, а во-вторых папаша Демиза очень недвусмысленно пояснил, что отпустит свою дочь в дальнее путешествие в компании молодого человека никак не раньше, чем они вдвоём посетят местного священнослужителя для совершения всех необходимых обрядов.

Эта перспектива слегка напугала обоих и Тальстин со вздохами согласилась ещё немного пожить дома. Тем более доходили слухи о грабежах на железной дороге и горожане были куда больше склонны отправить со своим бесценным телеграфистом вооружённую охрану, чем юную девушку. Что удивительно – в итоге это удалось совместить.

Штат городской префектуры состоял из её главы – Муммия – и трёх его уполномоченных помощников: толстяка и отставного солдата Савия, шемеканца Чончо, перебравшегося через границу на север после каких-то осложнений с законом на родине (каких именно он не говорил, но слухи варьировались от романтических дуэлей из-за прекрасной дамы, до ограбления поездов и банков) и гвардейского роста девицы-полутуземки по имени Гвейд.

Муммий, как главный, отправиться не мог. Савий был слишком хорошим поваром, чтобы коллеги были готовы его отпустить, а Чончо мягко, но настойчиво отклонил идею, ссылаясь на туманное «меня же могут там узнать, чёрт подери».

А вот мысль отправить Гвейд была горячо поддержана Муммием – девушка занималась ведением отчётности и финансов префектуры, к тому же довольно неплохо разбиралась в технике и оружии, поэтому шеф торжественно поручил ей ознакомиться с ассортиментом специализированных новоаврелианкских торговцев и новостями мировой криминалистики, а попутно и заказать новое оборудование, чтобы лишний раз не ездить.

– Мы больше не можем действовать по старинке, – заявил Муммий, – поддержание общественного порядка и законности требует от нас быть в курсе новейших технологий. Я слышал какой-то элларец разработал систему опознания преступников по андромедри… атропомери… короче, как следует их измерив. И теперь ни один хренов парши… кхм… никто из задержанных не сможет, попав в руки хранителей правопорядка, выдать себя за другого! Ты должна всё выяснить в подробностях, старшина Гвейдан. Правосудие Острога надеется на тебя! Настало время отказаться от древних кандалов в пользу современных наручников!!

Пафосные речи никогда не были сильной стороной шефа Муммия, но с тех пор как он возглавил префектуру прошлым летом, ему удалось добиться некоторых успехов. Не слишком впечатляющих, увы.

В общем не прошло и нескольких дней как Гай и Гвейд тряслись в дощатом вагончике, катившемся из пучин дикости к вершинам цивилизации. Бандиты их по пути не грабили, туземцы не обстреливали, мигрирующие стада бизонов и антилоп задерживали движение не слишком часто. Так что в Новый Аврелианк они добрались без происшествий.

Почти год назад Гай уже бывал здесь. Тогда он был наивен и восторжен в ожидании приключений. С тех пор он слегка поумнел и приобрёл «суровый западный вид», выражавшийся в неумытом обветренном лице, выгоревшей на солнце шевелюре и насквозь пропылённой одежде, безнадёжно вышедшей из моды лет пять назад.

Именно оттого первым делом он посетил баню, цирюльню и портного, приложив все мыслимые усилия к полному и безоговорочному уничтожению любой «западности» в собственной персоне. И в персоне Гвейд, кстати, тоже. Та, поначалу, возражала, но Гай был настойчив.

– Мы цивилизованные люди, Гвейд, – решительно заявил он, – и выглядеть мы должны соответственно. Как образованные, воспитанные и достойные граждане, а не пара беглых каторжников. Мы приехали в приличное и культурное место. Приехали по делам и от имени нашего города. Мы не собираемся никого грабить и убивать, и благовоспитанные жители не должны от нас шарахаться, хватаясь за кошельки и револьверы.