Александр Пироженко - Авенир. Книга первая

Авенир в упор не замечал происходящее вокруг, весь его горизонт занимал один Ферон, и Дивар не успел никак предупредить мага. Он лишь повел мечом у горла своего пленника, чтобы никто не забывал: жизнь за жизнь. Но в тот миг никто этого не увидел. Со стражников словно бы опали все чары, они все наперебой что-то заговорили. Басовитый воин, не упуская времени, прижал острие меча Авениру к подбородку и прогремел:

– Маг!.. Ты окружен!

Авенир, ни слова не говоря, одними глазами обвел толпу и остановил взгляд на кричавшем стражнике.

В тот же миг Дивар нутром ощутил, что сейчас случится. Он успел уголком сознания выхватить образ испуганного воина, руку Авенира, скрывшуюся в плаще…

Короткий золотой посох, венчающийся красным рубином, взметнулся над их головами – и невыносимый алый свет разнесся по трактиру, словно мир перед глазами полоснули кровью. А дальше все смешалось и исчезло – остался только этот яростный красный свет и желание, поднимающееся из самых глубин человеческого естества – бежать. Память утонула в потоках бьющей из посоха крови, руки сами побросали мечи, а воины ринулись туда, где должен быть выход, где нет этого уничтожающего красного свечения…

Тонкие пальцы схватили запястье Дивара.

Забытье длилось недолго. Дивар очнулся на винтовой лестнице, между вторым и первым этажами трактира. В зале раздавались истошные вопли – обезумевшие, похожие на стаю гонимых страхом зверей, люди неслись к выходу, переворачивая по дороге столы, отшвыривая стулья, сбивая факелы со стен… Вышибала забыл о своем хозяине и яростно пробивался к дверям, а трактирщик размахивал руками и цеплялся за стражников. Дивар сейчас мог бы находиться среди них, если б Авенир не схватил его за руку и не вернул ему сознание. Наведенный магом ужас был необорим – он вынуждал бежать, неважно куда, главное – как можно дальше и быстрее. И все они будут мчаться не разбирая пути, пока не выбьются из сил – придут же в себя еще позже.

Дивар взглянул на мага, который уже спрятал посох и, держа его за руку, пытался ему что-то втолковать. Из-за шума он не мог ничего разобрать, зато сам, не задумываясь, заорал:

– Что ты натворил?!

Авенир не разделял его тревог. Он нагнулся к самому уху Дивара и закричал:

– Ты должен мне помочь! Я искал тебя, я теряю силы! Помоги мне, пойдем, дверь не должна открыться…

Дивар услышал, но просто так покинуть зал было невозможно. Он прокричал в ответ:

– Иди без меня! Они роняют факелы, могут спалить весь трактир! Иди! Я быстро!

Авенир, а следом за ним и волк, поднялись на второй этаж.

Мир расплывался…

Авенир ощущал, как по телу разливается невыносимый жар, ломающий кости. Дойти до комнаты было равносильно подвигу. Забравшись на второй этаж, он упал на колени, превозмогая рвотные спазмы, но рвать было нечем – вот уже сутки он ничего не ел. Схватившись за лестничные перила, маг поднялся и по маленькой деревянной площадке добрел до коридора, где смог опереться плечом о стену. Идти дальше не было сил.

Там, в зале, все случилось слишком неожиданно даже для него, и он в очередной раз утратил контроль над дверью . Кто мог бы помыслить, что стражнику что-то известно об Ардалионе, и он проговорится именно в тот момент, когда мимо будет идти Авенир? Он на многое готов пойти, лишь бы узнать хоть что-нибудь о старом учителе, но почему такой ценой? Почему сейчас, когда все его силы направлены на дверь ?…

Она открылась шире.

Он понадеялся на Дивара, но трудно было обвинять его – маг до сих пор не удосужился толком все ему разъяснить.

Авенир схватился за уши. Больше никаких призрачных границ, все пределы практически стерлись – надсадный потусторонний вой доносился не как далекое эхо, он раздавался совсем близко, как если бы все волчьи стаи собрались у стен трактира и исступленно завыли в небо… Когда-то учитель рассказывал ему о маге, очутившемся в таком же положении: этот маг не выдержал и оторвал себе уши, но ему это ни капли не помогло, он продолжал так же слышать их вой, потому что это вой чужого мира, и раздается он лишь для того, кто вызвал дверь . От него не избавиться, в голове стоит звон, но уши ничего не слышат. И никто больше, кроме волка, не слышит…

Авенир не мог идти. Ноги подгибались сами собой, тело клонилось к прохладному деревянному полу. Он закрыл глаза и боялся их открыть, чтобы не обнаружить, как ранее размытые абрисы теней обрели четкость, и теперь они мечутся вокруг него, призывая распахнуть дверь…