Алексей Козлов - Джунгли Блефуску. Том 2. Джонни Кишки Наружу

– Но, брзая! Пшла!

Утром меня разбудил Фрич. Встал я, судя по солнцу довольно поздно. Солнце уже стояло посредине неба и работало во всю. Как Фрич нашёл меня, я не знаю. Я ему не говорил, где ночую. Я ведь не такой глупец, чтобы приближаясь к пятому десятку лет, доверяться каждому встречному-поперечному? Наверно неистовые крики девицы подсказали. А девицы уже и след простыл, наверно в санатории процедуры начались. Клизмы вские! Я ничего не говорил ведь Фричу, где обретаюсь! А он стал тормошить меня, крича прямо в ухо:

– Лягушка! Лягушка! Вставай! Говно стухло! Ранней пташке – жирный червяк! Подъём! Зарядка! Торо в в это время уже дрова колол, да золото в реке мыл! А ты дрыхнешь тут!

– Торо? Он был пидор! Мне с ним не по пути!

На это ему нечего было сказать! Я уж если отпарирую, так отпарирую!

– Знаешь, я знаю одну историю о Говне и Сальвадоре Дали!

– Поменяй порядок слов!

– Не могу! Мама не велит!

– Так! Мы уже знаем, что твоя истории называется «Говно и Сальвадор Дали»! Пшоль!

– Ну в общем, насчёт говна я знаю, что Сальвадор Дали на первое свидание со своей Галей пошёл, намазавшись говном!

– Весь намазался?

– Нет, подмышками!

– Лучше бы намазался под крысками!

– А каким говном он намазался? Отечественным или импортным?

– А зачем тебе знать?

– Так, может научиться хочу! Заветы Ленина никто не отменял!

– Известно каким! Козлиным! Отечественным козлиным говном! Сальвадор Дали умащался только первоклассным козлиным говном!

– Это древнеиранский обычай – мазаться в пост козлиным говном! Очень красивый обряд!

– И тогда маленькая, маленькая птичка…

– Сначала я думал, что со стороны Дали это был выплеск юношеской закомплексованности, а потом я понял…

– …что говно хорошо само по себе?

– У меня есть для тебя серебряная пуля!

– А кто такой вообще Сальвадор Дали?

– Так, … один!

На реку они шли весело, пересвистываясь на тирольский манер и иногда перекидываяь насмешками, смысл которых был понятен только им.

– Гастройбайкер!

– Я!

– Я открыл его талант!

– А, этот! Так, попсовичок жалконькый!

– А живёт на Рублёвке!

– Не секрет, что педофилы

По виду бывают милы,

А на деле – это ложь,

Нас их видом не проймёшь!

– Дед Иван ходил, однако,

В штыковую блин, атаку,

Он служил в РККА,

И остался без штыка!

– Все мужчины, становясь дедами, лишаются штыка!

– Языка и смысла жизни!

– Ну не скажи! Есть старички что надо! Молодых за пояс заткнут!

– Мальчик Петя дружит с Клавой!

Он хороший мальчик, бравый!

– Ральф! Куда смотрят наши глаза? Где его бонна? Бойскаут описался и плачет! Что за дела на пляже?

– Ура! Море синее! Солнце ясное! Вперёд!

Что мы делали? Да ничего! Сидели на камнях и болтали ногами. И больше ничего!

– Кто вместе со мной будет писать роман?

– Я!

– Нашего героя будут звать Иван Расп..дяев? Он старый бомбист и блудила! Все согласны?

– Свежо, паненка! Имечко, что надо! Первый класс!

– Типа!

– У него в саду павианы летают!

– может, павлины?

– Нет! За павианов я ручаюсь!

– Это донос?

– Реплика!

– Павлины, что ли?

– И павлины тоже!

– Кто здесь в железных латах без штанов?

– Это я, заслуженная кириешка Друзии!

– Засуженная! Поделом значит!

– Нуланс!

– Падре! Доколе?

– Смотрите! Смертельный дрюк!

– Что вы делаете?

– Принимаю спермацетовые ванны!

– В полнолуние? Как вампиры?

– Вж-жжжжж!

– А где диссертация доктора Кукиса?

– Я сжёг поутру!

– Ты, мать кормящая! Отойди от раздачи!

– Wir sind zwei gute Kameraden! Ну что грянули?

– Что случилось с нашей Машей?

Почему голубка плачет?

Накормили Машу кашей

Из берёзы, не иначе!

– Написано для берлинского журнала «Die Neue Rundschau»?

– Как они там в Терпугове без метро?

– На тележках ездят и в тазиках сплавляются!

– Завидно мне!

– Поедатель противотанковых вшей!

– Может, ежей?

– Товарищ! Разжился минетом?

– Юный сочинитель в атаке!

– Его жена пару лет назад Кубиком Рубика убила!

– Когда это было?

– Лет восемь назад!

– Где бы ты хотел жить, Правилка?

– В порту острова Лампедуза!

Потом мы спустились к морю и продолжили вчерашнее безделье, перемежаемое пустыми разговорами и пьяной беготнёй по пляжу. Меня это устраивало. Не люблю около моря серьёзные разговоры вести! Пустое это дело!