Александр Антонов - Правило отскока. Детективно-приключенческая повесть

Таким образом, всё свелось к тому, что дело Ильи Фетисова было передано на усмотрение школьной комсомольской организации. Окончательную точку в нём должно было поставить школьное комсомольское собрание, на котором намеревались присутствовать представители райкома комсомола и правоохранительных органов. Поэтому провести собрание надо было так тонко, чтобы, с одной стороны, осудить поступок Ильи, но, с другой стороны, не допустить вынесения слишком строгого порицания. Ведь строгий выговор с занесением – об исключении из комсомола никто и не думал, это стало бы катастрофой, – за год с небольшим до окончания школы ставил крест на перспективе поступления в вуз. Дабы молодёжь всё сделала как надо, инструктировал ребят накануне собрания лично товарищ Агафонов.

Собрание проходило бурно. Правда, большинство выступлений сводилось к тому, что не следует слишком сурово карать Илью Фетисова, но были и другие мнения. Один юноша предложил даже исключить «спекулянта» из рядов. Последнее слово оставил за собой Костя Агафонов.

– Товарищи! Мне трудно говорить, поэтому я буду краток. Проступку комсомольца Фетисова нет оправданий! Как нет оправданий и мне, секретарю комсомольской организации и его близкому другу. Впрочем, какой я друг, если не сумел вовремя прийти на помощь товарищу! Вы вправе принять любое решение. Даже исключить Илью из комсомола. Но в этом случае прошу исключить из комсомола и меня, ибо я виноват в его проступке не меньше, если не больше самого Ильи!

– И меня тоже! – поднялся с места Игорь.

Такая «бомба» не могла не сработать. Суровые лица товарищей из райкома и органов просветлели. У учителей и девчонок на глаза навернулись слезы. Недоброжелатели притихли. Итог: строгий выговор без занесения. Это была победа! До выпускных экзаменов выговор благополучно сняли, и Илья Фетисов покинул школу не только с приличным аттестатом, но и с чистой характеристикой.

Когда заместитель начальника участка по хозяйственной части – в просторечии «завхоз» – Иван Иванович Иванов или Трижды Ваня, как называли его за глаза окружающие, вошёл в кабинет шефа, лицо столоблюстителя Карпа Сидоровича Хмурого вполне соответствовало фамилии.

– Доброго здоровьица, Карп Сидорович!.. Здравствуйте и вы, Роман Фадеевич! – это уже к сидящему рядом со столом парторгу участка.

Парторг кивнул в ответ на приветствие, а хозяин кабинета пророкотал густым баритоном:

– И тебе не хворать, Иван! Садись, – слово «присаживайся» тогда ещё не было в ходу – будем думу думать!

– А чёж не подумать, – Трижды Ваня присел рядом с парторгом, – думать оно завсегда лучше, чем лопатой махать!

Карп Сидорович зыркнул глазами на языкастого завхоза, но от комментариев воздержался.

– Только вот беда, – не унимался Трижды Ваня, – засиживаться-то мне никак нельзя. Стройку материалами снабжать надо. Недосуг мне.

– А кому сейчас до них? – парировал Карп Сидорович. – Тем более что высокое начальство, того и гляди, на голову свалится…

Фраза «на голову свалится» была употреблена Хмурым не столько в переносном, сколько в прямом смысле слова. Путь до участка от штаба стройки на машине был труден и неказист. Выручал только вертолёт.

– Не было у бабы печали – взяла, купила порося… – отреагировал на известие Трижды Ваня. – Откель гости ожидаются?

– Из Москвы, Иван Иванович, – ответил за начальника парторг. – Так что шутки в сторону!

– Действительно, Иван, кончай балагурить. Лучше скажи, как гостей встречать собираешься?

– А никак!

– То есть?

– У меня и других дел по горло!.. Да не вскидывайтесь вы. Поручу встречу Агафонову, он всё и организует.

При упоминании Агафонова парторг страдальчески поморщился. У него, человека, мотавшегося по стройкам без малого четверть века, не лежала душа к молодому специалисту. Хотя видимых причин к тому вроде бы и не было. Год назад прибыл новоиспечённый инженер Константин Фёдорович Агафонов к своему первому месту назначения. Работал поначалу мастером. Работал средне: без излишнего рвения, но и без серьёзных замечаний. А потом возникла надобность дать Трижды Ване помощника. Завхоз действительно был завален работой по «самое не балуй». И тогда именно он, парторг участка, уговорил молодого специалиста временно переквалифицироваться в снабженца. Даже пригрозил взысканием по партийной линии за ослушание. Прошло немного времени, и стал парторг замечать, что Агафонов как-то уж очень легко смирился со своим новым положением. И не только смирился, но и стал извлекать из этого выгоду. Так сложилось, что наиболее ответственную работу по обеспечению участка важными строительными материалами оставил за собой Трижды Ваня. А Агафонову поручил курировать доставку продуктов питания, спецодежды и прочего не столь важного в плане строительства, но крайне необходимого в плане быта дефицита. Надо сказать, что с этой работой молодой помощник завхоза справлялся весьма успешно. Даже более успешно, чем это делал до него Трижды Ваня. Короче, стал Агафонов на стройке человеком если не уважаемым, то нужным – это уж точно. Вот и теперь, когда завхоз предложил его кандидатуру в качестве ответственного за встречу высоких гостей, возразить парторгу было нечего. Видимо, такого же мнения придерживался и начальник участка.