Владимир Буров - Стометровка

– Никогда.

Правда, обещал подъехать Мо, и заплатить, если не удастся достать денег. Оловянный и Нерон хотели сесть к Та. В случае, если Мо не придет, или придет без денег, она, может быть, дала бы в долг. И тем более, она дала бы, если бы каким-то чудесным образом у Бориса не оказалось денег. Ибо:

– Где-то они все-таки должны быть. – Дело только во времени.

Но официанты что-то переиграли, и этот стол стала обслуживать Ин. Это хуже. Ей деньги надо отдать обязательно сегодня. Иначе эта леди общепита устроит такой скандал, как будто у нее сгорел дом.

Борис понимал, что нельзя давить на клиентов. Но ничего не мог поделать с собой. Как три карты перед Германном, так и три магических предмета: золотой гребень, серебряная кружка, изумрудная ложка – неотступно были перед глазами Бориса. Он не мог отогнать это видение взмахами руки. Очевидно, что эти предметы излучал сам его мозг. Тройка, семерка, туз. Золотой гребень, серебряная кружка, изумрудная ложка.

Он потер лоб и попросил принести рыбу.

– Три рыбы, – сказал он. Они тоже сидели у Ин. Ибо Та не хотела обслуживать дурака Оловянного. Она знала, что у него обязательно не хватит денег, чтобы расплатиться по счету. Она сказала, что у нее мест нет, и посадила его и Нерона за стол к Ин. Ин готова была обслужить всех. Бывали случаи, что она брала по четыре восьмиместных стола плюс свадьбу на пятьдесят-шестьдесят человек. Работала она, как немецкий станковый пулемет:

– Тысяча двести выстрелов в минуту.

– Может быть, лучше взять мяса, Борис, – сказала Олька. А Сильвио добавил:

– Я люблю рыбу. Но вчера мы съели столько рыбы, что сегодня лучше бы взять мяса.

– Да, конечно, – быстро сказал Бер.

– Так, что мне записать? – спросила Ин.

– Золотую котлету по-киевски, серебряного цыпленка табака и изумрудные пельмени в горшочке. – Борис совершенно спокойно посмотрел в изумленные глаза Ин. Но она, как заведенная все записала, и побежала дальше. Правда, предварительно она споткнулась о стул у противоположного стола, пробежала пару шагов на коленях, но так и написала на чеке для поваров:

– Золотая котлета по-киевски – один, серебряная кружка – один, изумрудная ложка – один.

Повара сначала начали смеяться, но довольно быстро перестали. Перестали после того, как бригадир сказала:

– Это от переработки. Нахватала столов – вот ум и не выдержал.

– Как это может быть? – спросила повариха с салатов.

– Вот так, – ответила бригадир, – уму не постижимо, как можно нахватать заказов на девяносто человек. Она носит за раз по шестнадцать больших тарелок с горячим. Мужик не поднимет. А эта прет, прет и прет.

– Она так обсчитается, – сказал повар с горячих.

– Жди, обсчитается! – сказала повар с салатов.

– Обсчитает, – сказала бригадир. И добавила: – И что самое главное:

– Обсчитает всех.

– Это точно! – сказали все хором.

– Не понимаю только, как можно было написать такую хуйню на чеках. Вы только послушайте:

– Золотой гребень – один, – представляете, только один, серебряная кружка – тоже один. И что еще там? А! Изумрудная ложка и тоже – один.

– Игры разума, – сказал повар с горячих блюд.

– Точно, – согласились все.

Все началось с того, что на Бориса напали в туалете.

Нерон сказал, что надо… ну, не мочить, а просто отнять деньги у Бера в туалете.

– Зачем нам светиться? – спросил Оловянный. – Выйдет на улицу, и там разделаем его, как черепаху.

– Мы слишком долго его искали, – сказал Нерон. – Ускользнет. В общем, так: ты постоишь у двери, а я дам ему по балде. А хочешь, давай ты. А я постою у двери. Вообще, конечно, рискованно.

– Давай подождем до конца.

– Нет, не могу, – ответил Нерон. – Деньги ляжку жгут.

– У меня. Я чувствую, что они уже у меня.

Олька спросила Бориса:

– Вы успокоились?

– Почти. Хотя практически это невозможно. – И он обратился к Сильвио: – Ну!

– Не могу, – наконец сказал Сильвио.

– Почему?!

– Я вспомнил. Я вспомнил, что это очень дорогие вещи. – И он прошептал на ухо Борису: – Из расчески упала золотая пятерка.

– Сильвио, – сказала Олька, – ты что там шепчешь? А? Я здесь, а ты разговариваешь шепотом. Это знаешь ли, некультурно. Что подумают люди?

– Я потом тебе расскажу.

– Потом – суп с котом, – провела Олька свою коронную фразу. – Почему ты не рассказал об этом раньше?

– О чем?

– О том, естественно, о чем ты сейчас говорил с Борисом.

– Я сам только что, можно сказать, вспомнил, – сказал Сильвио. – Я бы рассказал тебе первой, но вот Борис очень настаивает. Ты видишь, он психует. Пришлось ему сказать сейчас, но чтобы не слышали другие. Ты видишь: все навострили уши.