Владимир Буров - Стометровка

– Это приятное занятие.

– У вас есть еще сигары? – спросил Сильвио. – Дайте мне одну. Подлиньше. – Он прикурил длинную и толстую сигару, затянулся и сказал, что у него нет ничего такого, что можно бы продать.

– Как же? Я вам сейчас назову три вещи, и вы тогда ответите мне, есть они у вас, или, как вы говорите, нет. Итак:

– Это золотой гребень, серебряная кружка и изумрудная ложка. Ну, как? Я угадал?

– Подождите, подождите! – воскликнул Сильвио, – у меня ничего этого нет. Уверяю вас. Уверяю вас.

– Напрасно вы мне не доверяете, – сказал Борис Бер. – Никто больше меня не даст. Не говоря уже о том, что вас могут обмануть. Послушайте, зачем они вам? Вы в этом все равно ничего не понимаете.

Сильвио выпустил четыре кольца дыма, и сказал:

– Не могу научиться выпускать восьмерки. Вы не знаете, как они делаются?

– Что? Прости те, я, может быть, и знаю, но вам не скажу. Вы ведь не хотите продать мне то, что вам абсолютно не нужно.

– Человек так просит, – сказала Олька, – может быть, продать ему эту расческу и эмалированную кружку с ложкой? Я бы, наверное, продала. Нет, ну если не хочешь – не продавай. Если бы я не хотела что-то продавать, ни за что не продала бы. Вы уж извините, Борис, но если, оказывается, нам самим нужны эти вещи, то продать мы их не можем.

– Почему?

– Ну… не знаю. Возможно, они имеют археолого-историческую ценность. А это совсем другие деньги.

Борис схватился за голову.

– Я вам повторяю, – сказал он, – что какую бы ценность эти вещи не имели – продать их дороже, чем предлагаю я, вам не удастся.

– А что такого страшного может случиться? – спросила Олька.

– Да вас просто грохнут – вот все.

– Да, значит, эти вещи стоят двадцать пять тысяч. Извините, Борис, мне очень жаль, что у нас их нет.

– Сильвио, я научу вас делать восьмерки. Только продайте мне то, что я прошу.

Тут Сильвио упал на колени и начал молиться. Это было как-то непривычно. Олька даже подумала, что парень, ее собственный муж, дуркует. Но зачем?

Сильвио действительно молился. Он как будто включил проектор, и стал быстро вспоминать события последних дней.

– Все это было, было, было, – шептал он.

– Ты чего, Арт?! – ужаснулась Олька.

– Подожди, подожди, – быстро сказал парень, – сейчас я досмотрю… сейчас я только досмотрю.

Сильвио вспомнил. Он вспомнил, что у него было эти вещи.

– Да, у меня были эти вещи, – сказал он. – Но не все.

– Чего не было? – спросил Бер. Правда, пока что он не верил в это. Наверное, ложку решил оставить себе.

– Ложки не было, – сказал Сильвио.

– Я так и знал, – не смог удержаться от восклицания Борис. – Ты хочешь оставить ложку себе. Пойми, мне нужны все три вещи. У тебя… Они у тебя?

Борис не мог успокоиться. Он крутился на одной ноге, приседал, делал стойку на руках. Рассказывал много интересного. Как Цицерон. Он даже остался ночевать у них. А это для обоих молодоженов было большой потерей, ибо они делали все по науке:

– Секс три раза в неделю – не больше. И каждый раз из трех – не более трех раз. Но и не менее. А жизнь есть жизнь – настрой мог быть не всегда. А надо! Как говорил Дюма-отец своему Дюма-сыну:

– Хочешь – не хочешь, а делать ты должен это каждый день. – Каждый день! Здесь требования были более умеренные, но тоже:

– Три по три в неделю, умножаем на четыре недели. Это уже тридцать шесть раз в месяц. Плюс еще два-три дня по желанию. Ну, много, много все равно. И хотя Дюма-отец учил Дюма-сына не только сексу, и не столько сексу, а совсем другому ремеслу, все равно посторонним в этих делах не место.

А тут Борис навязался ночевать! Это все равно, что предложить Измайлову или Сычеву напиться перед решающим матчем на Олимпийских играх. Ведь потом будут говорить:

– Ну куда ты пас даешь? – И можно бы легко ответить:

– На ход. На ход напарника! – И все.

А приходится посылать на три буквы. Из-за этого легко расстроиться. И тогда игра вообще не пойдет. Удар, резаный удар в девятку. Мимо. Ну, что ты будешь делать? Мимо. Всегда точно в девятку, а тут на Олимпийских играх и…и ничего не выходит. Хотя, что значит, не выходит? Все нормально, все выходит. Просто люди, не понимающие ничего в футболе, хотя числящиеся тренерами, мешают, практически не дают играть.

Так и Борис, хотя и спал в другой комнате, каждые пятнадцать минут давал нелепые советы. И хоть бы про секс! Нет, он все советовал, как теперь найти три магических – по его словам – предмета.

– Или вы их и не теряли? – прибежал он уже в десятый раз с новым предположением.