Александр Кормашов - Приключения ноплов

Скандал получился на всю страну. Людей искусства в Нопландии и так не хватало, а художник вообще был один. Зато очень знаменитый. Это именно он написал двойной парадный портрет их Величеств короля Ноплиссимуса I и королевы Ноплессы.

Король на портрете был изображён в красной мантии, отороченной мехом белой кошки. Король был уже немолод, и ещё он сильно вытягивал свою шею вверх, чтобы казаться одного роста со своей молодой женой. Королева выглядела безупречно. На ней было роскошное, богато украшенное платье, о котором некоторые придворные дамы говорили, что оно затмевало своей красотой даже оперение соловья. Над головами у венценосных супругов плавали две золотые короны, выполненные в виде птичьих клеток с открытыми дверцами, что символизировало победу добра над злом.

Данный двойной портрет был написан всего лишь за одну ночь специально к свадьбе короля. И вся страна поздравляла жениха и невесту именно перед этим портретом, потому как молодожёны накануне заразились чесоткой и в день свадьбы никуда не выходили. С тех пор парадный портрет почитался наравне с самой королевской четой. Когда чета по какой-то причине не могла присутствовать на очередном королевском обеде, этот портрет приносили из картинной галереи и устанавливали во главе пиршественного стола. Гости в таком случае ели быстро, съедали мало, и запасы продуктов в дворцовых погребах почти не убывали.

Не меньшую славу художнику Нопленэру принёс и рисунок «ко-ноплянки» – той самой священной птички, которая красовалась на гербе и на флаге Нопландии. За это изображение молодой человек тоже не подвергался чрезмерному осуждению. Потому что художником его сделал сам король, издав особый указ, в котором Нопленэр сразу назначался знаменитым придворным живописцем. Хотя ранее был простым рисовальщиком облаков, нет, солнца тоже, но лучше всего у него получались облака. Те самые, которые днём ходили по небу. Подчас они выглядели слишком грустными, но зато всегда были как живые.

Глядя на эти облака, диву давался сам король. В них ему постоянно мерещилось одно и то же лицо. И это было лицо не его молодой жены, первой красавицы королевства, а одной из местных садовниц по имени Ноплерия. Однажды король вызвал рисовальщика к себе и прямо спросил его, что это значит? Рисовальщик пожал плечами и сказал, он так видит. Так видит. Потому что он видит прекрасную садовницу везде.

– Везде? – удивился король.

– Всюду, – подтвердил Нопленэр и стал показывать на вещи вокруг. На большой почерневший метеорит, который лежал у короля в кабинете, потом на огонь в камине, потом на водоросли в аквариуме, потом на горшок с кактусом, потом на резную дверцу шкафа. Везде молодой человек видел только прекрасную садовницу Ноплерию. Даже в линии судьбы на ладони и даже в отпечатках своих пальцев.

Последнему король особенно сильно удивился. Он приказал изобразить эту удивительную садовницу на бумаге. И Нопленэр стал делать наброски. С тех пор он изображал Ноплерию в разных видах, и хотя многие из таких видов сама Ноплерия строго осуждала, король никогда не переставал ими восхищаться. Ему особенно нравилось, как художник передаёт прекрасную садовницу в движении, и это было неудивительно – Нопленэр к такому привык, потому что и облака на небе постоянно двигались.

Вот так рисовальщик облаков оказался назначенным знаменитым придворным художником. Правда, после создания двойного парадного королевского портрета, а потом и герба с изображением ко-ноплянки, у Нопленэра почти не было заказов, но потом королева внезапно родила сына.

На радости счастливый король тотчас заказал художнику полную летопись жизни своего наследника. Иными словами, он потребовал, чтобы Нопленэр рисовал по одному портрету наследника каждый день, начиная с самого первого момента появления принца в его родном гнезде.

«Лучше бы я научился фотографировать», – вздыхал про себя художник и очень жалел, что этим видом искусства ноплы совсем не интересовались, пока жили на Земле.

Беда была в том, что принц Нопличек рос очень быстро и при этом постоянно менялся. Более того, каждый день придворные няньки одевали его совершенно по-разному. Нопленэр был в отчаянии. К счастью, со временем король совершенно охладел к портретам своего сына, и тогда Нопленэр уже просто отлавливал принца где-нибудь во дворце, затаскивал к себе в студию, привязывал к стулу и бросал ему на колени большого плюшевого медведя. А затем уже только удлинял принцу руки или ноги, да ещё раз в месяц вытягивал шею. Так он экономил на рисовании медведя и стула, которые оставались неизменными.