Федор Иванов - Подвиг бессмертен

— Виктор, ты?!— вдруг раздалось за спиной Голубева. Виктор обернулся. Перед ним стояла жена Валентина с грудным сыном Анатолием. Они не виделись с первого дня войны.

— Вот встреча, так встреча, — покачивали головами стоявшие вокруг женщины.

Голубев бережно прижал к груди сынишку и говорил жене трогательные, нежные слова, давал советы, как уберечь себя и маленького Анатолия.

* * *

Голубеву недолго довелось летать на бомбардировщике. Военная судьба уготовила ему иной путь — путь штурмовика.

Как-то на одном из прифронтовых аэродромов он внимательно осматривал грозную машину, осторожно пробовал управление.

— И что вы, товарищ лейтенант, так деликатно с ней обращаетесь,—заметил с улыбкой его будущий напарник— воздушный стрелок Хрулев. — Не бойтесь — это прочная машина.

Голубев строго взглянул на своего подчиненного:

— Вы знаете, что Чкалов говорил? Самолет не любит фамильярности. С ним нужно обращаться на «Вы». Между прочим, у вас пока не чувствуется этой почтительности к боевой машине,— укоризненно закончил он, сняв пальцем с плексигласа кабины слой пыли. Стрелок вспыхнул кумачом и взял ветошь, чтобы обтереть стекло кабины.

Знакомство с машиной продолжалось. Голубев запустил мотор. Послушный летчику, он то затихал, то гудел мощью своих цилиндров. На секунду Голубев представил: «Вот я вырулил на старт. Сигнал к взлету! Машина выведена к цели. Предположим, пикирует на мост. Как выглядит мишень? Как представить зрительно ее проекцию? Не просмотрит ли он что-нибудь, когда сквозь взрывы зениток понесется к цели?» Голубев достал блокнот и стал рассматривать проекции возможных для атаки объектов. «Надо хорошо все запомнить! Надо натренировать свой глаз— в бою ведь раздумывать некогда».

А как распознать с воздуха фашистские танки? Как выглядит в прицеле батарея? Каким способом и с какой высоты лучше вести огонь по вражеской пехоте?»

Потом Голубев закрыл блокнот, встал, чтобы размять ноги, отекшие от долгого сидения на корточках, и обратился к командиру эскадрильи:

— Но, думается мне, что настоящую штурмовку надо изучать не с карандашом в руках... С сердцем надо изучать.

— Да, вы правы, — ответил командир. — Однако у штурмовиков работа жаркая. И не у каждого сердца хватит.

Голубев отлично понял, что хотел оказать командир. «Илы», что называется, «ходили в штыковую» с воздуха, стараясь как можно точнее поразить противника. Не зря пехота так любила их. Красиво выглядит сомкнутый боевой порядок атакующих. Солдат, увидев в небе штурмовики, уверенней идет на врага.

Какая-то ревность, гордость за честь штурмовиков проскользнула в ответе командира эскадрильи. Посмотрим, мол, каков ты в полете. Ведь здесь придется обходиться без штурмана, самому прокладывать курс, когда, почти не глядя на приборы, придется маневрировать между двух огней — наземного и воздушного!

Сознание трудности задачи помогло Голубеву быстрее освоить самолет. Как всегда, он критически взвешивал свои силы, заранее подготовлял себя к преодолению преград. В первом же боевом полете Виктор Максимович завоевал себе авторитет.

...Самолеты шли над городом, занятым фашистами. Внизу — гряда редких облаков. Голубев взглянул на высотомер: 800. И сразу там и сям вспыхнули беловатые клубы — огонь зенитной артиллерии. Ведущий меняет курс, и Голубев четко повторяет его маневр. Он чувствует воздушную поступь командира, словно связан с ним невидимыми нитями. «Илы» снижаются и сбрасывают бомбы на колонну автомашин.

На минуту самолеты исчезают. Зенитчики врата настороженно подняли стволы орудий, ожидая штурмовиков, с той стороны, откуда они летели первый раз. Напрасные ожидания! Самолеты появляются сбоку, еще ниже. Зенитчики бессильны вести огонь. Черный дым окутал разбитые автомашины.

Новая команда ведущего: действовать самостоятельно. Голубев пристальнее вглядывается в цель, губы его плотно сжаты. Нет, он совсем не чувствует опасности. Внизу бегут вражеские солдаты. Стволы орудий, кажется, поворачиваются прямо на самолет Голубева. И в эту минуту «ил» пикирует. Медлить нельзя, но и поспешить — значит промахнуться. Голубев впивается в сетку прицела. Хочется пустить быстрее в дело бомбосбрасыватель. Но, нет! Еще раз выдержка. Цель приближается... приближается.

— Получайте, гады! — кричит он, поймав ее в прицел.

— Здорово им дали, товарищ лейтенант, — докладывает по переговорному устройству стрелок. Он радуется: командир у него попал не из «мазил».