Коллектив авторов: Журнал Борьба Миров № 1 1924

— Дребедень!

Точный машинально уже прислушивался.

— …и привезли два ящика опиума. Стоило это им…

Пропуск.

И опять.

— …погрузили на автомобиль и доставили к…

Точный встрепенулся.

— Да это кто?

Два. Один пониже. Другой высокий.

— Выручка в сотнях тысяч. Риск по- прежнему незначителен. За вычетом организационных и транспорта…

На Арбатской площади обе фигуры остановились.

— Здесь мы расстаемся.

— Да, и надолго…

Жали руки.

— А постоянно…

— Отныне я буду обретаться у Мурмана…

— А я в Памир…

Расстались. Точный пошел за высоким. Вдруг высокий вскочил на извозчика.

В голове Точного мелькнуло:

— Задержать, следить…

Извозчик быстро удалялся.

— Пойду за низким.

Бобровый воротник низкого удалялся в направлении бульвара. Точный моментально его нагнал, заглянул.

— Чорт побери, не тот…

Извозчика и след простыл. Настоящего низкого тоже не было в помине.

— Упустил! Кому же я теперь расскажу, засмеют…

Стоял на углу Воздвиженки в недоумении. Мысли нарисовали стройную картину.

— Явная контрреволюция, плюс запрещеннейшая торговля наркотиками, плюс Мурман, плюс Памир. Значит Мурман то— Памир существует? Бежать, сообщить товарищу Т. немедленно!

И сразу же остыл.

— Что сообщить? Два слова, долетевшие с ветром. Все равно не обратят внимания. В Мурман-Памир никто ведь не верит.

И тут же назрела героическая решимость.

— Он должен, он обязан довести дело один самостоятельно до конца!

ХОТЯ в хозяйственном отделе Глав…снаб…пром… и т. д. было и не так морозно, как в Секретариате (где перья пристывали к чернильницам), но все же сидеть было трудно.

Дора Яковлевна куталась в бархатную шубку, ручки в рукава, лицо спрятано в пушистый воротник. Ровно одиннадцать часов. Промокательная бумага на столе прикреплена аккуратно кнопками. Бумажек никаких, все чисто и на месте. Просеребрился в холодной тишине звонок. И серебристым голоском Дора Яковлевна:

— У телефона! — Я, я…

— Уже? Образчик? — Сейчас. — Хорошо, сейчас же… — Здесь же. Жду… — Да, да…

Трубка повешена. Но губки Доры Яковлевны дрожат, движения отрывистые. Вообще неспокойна.

— А это, ах, да, опять… Тут же за плечом вплотную густые сросшиеся черные брови и огромные же черные, наивные и вместе такие сверлящие глаза: товарищ Мартьяныч. Надоедливый. А главное: глаза эти — сидит в противоположном углу, а оглянется и, кажется, что глаза эти с бровями тут вот, рядом.

Комсомольца Мартьяныча, верзилу с красным, как бы всегда с мороза, лицом, сидевшего с Дорой Яковлевной, один на один долгие месяцы в этой нетопленной комнате, считала Дора Яковлевна своим заклятым врагом.

Вот и теперь.

Мартьяныч уже пристает!

— Товарищ Якобсон! Товарищ Якобсон! Кто это вам звонил по телефону?

— Да оставьте, пожалуйста, товарищ Мартьяныч, что вы, право? Это мое личное дело…

— Вы могли бы дома устраивать ваши личные дела!

— Вот еще…

Неслышно ступая, вошел человек в теплой бекеше, с мягким кенгуровым воротником, неслышно притворил дверь, взглянул вопросительно.

— Сюда, сюда…

Вошедший и Дора Яковлевна забились в самый угол, шепчутся, ничего почти не слыхать. А все-таки долетает:

— …Сейчас же, сейчас же понесу и предложу…

— …Машины нет, нет, я не могу достать, мне теперь не дают.

В голове товарища Мартьяныча:

— Вчера клянчила у Розанова машину, говорит — привезти из деревни картошку, не дали ей.

— Но без машины… Откуда же я… Но крупные комиссионные…

Заговорили о деньгах, и сразу стало слышнее — свистящий шопот:

— При чем тут комиссионные?

— Мы бы сами доставили. Скажите адрес.

— Не скажу я адреса. Буду ждать.

— Где?

Сразу полная тишина. Ни слова не разберешь.

— Значит, сейчас же, сейчас же бегу… Щелкнул каблуками.

В голове Мартьяныча:

— По-во-ен-но-му! Дора Яковлевна суетится, что-то складывает.

Вдруг обомлела. Красная невероятных размеров лапища щупает сверток. Мартьяныч спрашивает:

— Что это вы получили, товарищ Якобсон? Не колбасу ли?

— Вы с ума сошли. Оставьте сейчас же. Колбаса вас не касается. Отскочил, ага… то-то, возьму и пожалуюсь Розанову. Со смешком, торопливо:

— Чулки и панталоны. И деловито: — Я должна сейчас же убежать на полчаса не, больше.

— Шагайте, шагайте!..

Попудрилась и выбежала.

Мартьяныч у телефона:

— Да, да, да. Коммутатор. Да, да да. Владимира Точного попросите.