Дарья Светлова: Остров, где восходит солнце

Где Демидыч провел полжизни, австралийскую бортпроводницу не интересовало.

– Посмотрите еще раз, – учительским тоном сказала она. – Поднимаете клапан, поворачиваете ручку и тянете дверь на себя и вбок. Вам понятно?

– … в самолетах. Yes.

– Но только по моей команде.

– Yes.

– Отлично! Вы все еще хотите помогать в случае аварийной ситуации?

– Yes! Обязательно!

Информирование пассажиров-помощников, занявших места около аварийного выхода, проходило согласно действующему регламенту. Бортпроводница должна была не только объяснить, что делать, но и два раза спросить, будет ли пассажир помогать в случае чего. В бумажной версии инструкции было написано: «Если вам достались места около аварийного выхода, но вы не хотите или по состоянию здоровья или по физическим параметрам не сможете помочь, пожалуйста, скажите бортпроводникам и вас пересадят».

Обычно борьба за заветное место у аварийного выхода начиналась около стойки регистрации. Мало кто знал, что бронь на места снималась в последний момент, поэтому первыми приезжать в аэропорт не следует. Все это Дашке рассказал болтливый китаец с австралийским паспортом во время десятичасовой стыковки в Хошимине.

– Я хочу посадочный поменять, – попросил он гида-вьетнамца, опекавшего транзитных пассажиров. – Чтобы сесть у аварийного выхода.

– А что, можно? – спросила Дашка. – Вот так просто? Я бы тоже не прочь.

– Можно, можно, – сказал китаец.

Того, что можно, на поверку оказывается гораздо больше, чем того, что якобы нельзя.

– Я регистрировался шесть часов назад, тогда нельзя было. А сейчас можно. Надо попросить. И не берите место около окна. В некоторых самолетах дверь так расположена, что места для ног нет. Берите в проходе или посередине.

– У нас два места только, – сообщил сотрудник авиакомпании. – У окна и посередине.

– Хотите? – великодушно предложил китаец Дашке. – Берите место посередине.

– Нет, нет, – сказала Дашка. – Вы берите, пожалуйста, это ведь Ваша идея. Я наудачу возьму место у окна.

Место у окна оказалось шикарным, дверь располагалась далеко и имела небольшой выступ, на который можно было задрать ноги.

– Извините, – спросил Дашку проходящий мимо пожилой мужчина. – Как вам удалось получить места у аварийного выхода?

В один момент Дашка переместилась в группу опытных самолето-путешественников.

– Приходите ближе к окончанию регистрации, но не в самый последний момент. И попросите, дав понять, что знаете процедуру раздачи заветных мест.

Самолетик сделал круг над морем и начал заходить на посадку. До свидания, Австралия! Привет, Восточный Тимор! Забудьте все, чему вас учили в школе, и начинайте учиться заново.

Четыре будки паспортного контроля столицы Восточного Тимора делили поровну два дежурных пограничника. Одну из будок справа ответственно занимал пограничник постарше, в хорошем настроении и добром здравии, в отглаженной рубашечке, застегнутой на все пуговички, с погончиками, нашивочками и еще какими-то, понятными только пограничникам, знаками отличия. В будке слева, как двоечник на галерке, прятался пограничник помоложе, сонный, лохматый и ленивый. Он периодически косил в сторону своего коллеги, пытаясь скопировать важную позу царя на троне, но быстро сдавался, облокачивался на предплечья и, если бы не необходимость смотреть в паспорта прибывших рейсом Дарвин—Дили пассажиров, он бы лег на широкий пограничный стол и уснул. Дашка бы тоже уснула, так как рейс, хотя и значился как дневной, требовал прибытия в аэропорт за два ненужных часа, с упакованными тщательно рюкзаками и иной кладью, накопившейся за пять месяцев путешествия. Пришлось вставать по будильнику, совсем как в кошмарные времена принудительного посещения средней школы города—героя Малые Мневники.

В качестве группы моральной поддержки или поддержания дежурных коллег в работоспособном состоянии шесть веселых и юрких пограничников-помощников стояли по трое в каждой из будок. Помощники возбужденно размахивали руками, делали серьезный взгляд, приглаживали волосы не очень чистыми руками, тыкали пальцами в пустые страницы паспорта, менялись местами в хаотической последовательности и, не переставая, хихикали.

– Здрасьте, – сказала Дашка в левую будку. – Вот мой паспорт.

– Ага, – проснулся пограничник и спросил со всей строгостью. – А где вы, мисс, жить собираетесь, извините?

В ответ на Дашкин вопрос, что писать в графе «место жительства», Демидыч еще в самолете заржал и выдал: