Роман Алёшин - Чему быть, того не миновать. Летопись Линеи

Горгульи – искусственно созданные магами питомцы исключительно для обслуживания и помощи хозяевам. Почему Готфрид облегченно вздохнул, так это потому, что горгульи были абсолютно безвредны для разумных рас. В самом таинстве создания этих существ крылось абсолютное подчинение хозяину и невозможность причинить вред существам разумным, даже по приказу хозяина. Готфриду не доводилось лично видеть горгулий, и он почему-то представлял их невысокими уродцами, метра полтора в росте, безустанно следующими за магом и чуть ли не подтирающими тому зад. Эта же горгулья была какая-то вытянутая, даже худая, словно вся масса ее тела ушла в рост, а потому своим ростом она не уступала человеку. Человекоподобная гримаса, – а иначе морду горгульи и не назовешь, не выражала абсолютно никаких эмоций. Похоже, все было кончено. Готфрид хотел было кинуться к друзьям и проверить как они, но у него хватило сил лишь на то, чтобы плюхнуться на пол спиной к стене. Слишком много всего стряслось за эту ночь и все пережитое нехило вымотало рыцаря. Горгулья осмотрелась и поспешила к старику.

– Премного благодарствую, хал или правильнее сказать кай? В любом случае, вы спасли мне жизнь, а я знаете-ли очень люблю свою жизнь, – откашлявшись, произнес старик, обращаясь к Готфриду, опираясь при этом на бочку и поднимаясь на дрожащие ноги.

– Мастер, не стойте босиком, пол холодный, вот ваши тапочки, – участливо заметила горгулья и протянула старику тапочки, слетевшие с него во время всей этой заварушки.

– Благодарю, Гаргуль, – ответил старик, приподнимая сначала одну, затем другую ногу, пока горгулья заботливо одевала на них тапочки. – Спешу отвести от вашего сердца тревогу за ваших дражайших соратников, через пару минут они смогут двигаться. Яд этого воистину мерзопакостного животного действует моментально, но к счастью, недолго.

У Готфрида голова шла кругом от всего увиденного. Он сидел и пытался как-то упорядочить мысли в той каше, что заварилась в его думающем котелке.

– Что ж, вы мои гости, хоть и незваные, а гостям принято оказывать радушный прием.

«Да уж, радушнее некуда нас тут встретили» – подумали Леон и Готфрид одновременно.

– Полагаю нам всем нужно успокоиться и выпить чаю. Гаргуль, будь любезен и изволь заварить. – распорядился старик. – Но прежде, уложи нашего лягушонка в кровать, не пристало женщине вот так вот лежать на полу.

– Как прикажете, мастер.

Горгулья взяла шэбу на руки как ребенка и скрылась в соседней комнате.

– Если вы не против, халы, я подожду вас в кабинете, – старик сильнее закутался в халат. – Здесь слишком сыро и шумно, а в такую дождливую погоду мои кости ноют, требуя тепла. Как будете готовы, проходите, – старик указал на дверь.

«Что вообще сейчас здесь произошло!?» – в сердцах про себя выкрикнул Готфрид, еще приходя в себя.

Как старик и обещал, через пару минут, пролетевших для Готфрида как секунды, Леон, а затем и Зотик поднялись на ноги. Теперь пришла очередь Готфрида душить в объятиях двух друзей разом, прижимая их к себе.

– Как же я испугался! Вы просто не представляете! Думал, что потерял вас! Как вы!? Видали все произошедшее!?

– Видал и слыхал, – потирая оцарапанный бок под распоротой кольчугой, заявил Зотик.

– Похоже мы были в сознании, но не могли двигаться некоторое время. Невероятно, я и не думал, что мы повстречаем когда-нибудь иглача! – сказал Леон.

– Что правда, то правда! Откуда он тут вообще взялся? Они же живут на непроходимых болотах близь пепелища. – Готфрид подошел к телу амфибии и пнул, проверяя точно ли иглач мертв. – Пришло время выяснить тайну медвежьего хутора, идемте к старцу! – добавил рыцарь и друзья поддержали его.

– Секундочку, – Леон осмотрел агрегат в центре столовой, пробирки, дистиллятор и остановился рядом со столиком, где был рассыпан серебристый порошок.

– Готфрид, подсоби знаниями, подскажи, пожалуйста, как выглядит звездная пыль?

Рыцарь в черном подошел к своему светлому товарищу с изумлением, догадавшись куда тот клонит. Сняв перчатку, Готфрид коснулся кончиком пальца серебристого порошка, затем попробовал его на язык и обескураженно посмотрел на Леона.

– Это звездная пыль, Леон! Та самая звездная пыль, – наркотик. Холера, ну конечно же, так вот откуда этот запах корицы!

– Ты прав, мой друг, пришло время получить ответы на все наши вопросы.

Пройдя через анфиладу нескольких просторных комнат, подальше от гула алхимического агрегата и приторного запаха корицы, троица оказалась в просторном кабинете. Окна тут были целы, горели свечи на канделябрах и уютно щелкали дрова в камине. Старец сидел в плетеном кресле рядом с камином, закрыв глаза и умиротворенно улыбаясь. Его ноги были укрыты пледом. Кожа плотно обтягивала скелет старика, очерчивая кости и череп. В каньонах морщин, коими было испещрено его старческое лицо, плескался свет, источаемый пламенем камина. Краем глаза рыцари приметили в соседней комнате массивный сундук, до отказа набитый астэрами и драгоценными камнями. Шэба тоже была в этой же комнате, замазывала рану в плече какой-то мазью, скорее похожей на грязь. Она забивала ей кровоточащий порез. Рыцари знали, что шэбы не зашивают ран, разорванную чешую крайне тяжело зашить, нет подходящих нитей и иголок. Вместо этого они помещают в рану особую мазь, останавливающую кровь и способствующую быстрому росту новой чешуи. Старик открыл глаза, бледно-серые, практически бесцветные, выцветшие, как и его жизнь. Даже в этом брошенном поместье осталось куда больше ярких красок, чем в этих глазах.