Ирина Версадисс - Её последнее желание

– Привет! – крикнул он с порога, улыбаясь так, что, казалось, не хватит лица для его радушия.

– Проходи, большой друг, – приветствовала его Светка, – а то я уже заскучала по тебе, птица гордая!

– Ну, хорош! – завопил подросток, – у меня, между прочим, имя есть!

– Хорошо, как скажешь, – согласилась Светка и предложила пройти ему в комнату.

– Ну что там, говори, не искушай, очень интересно.

– Ну, короче, – начал он было, излагать, как Светка его перебила.

– Чай будешь? Серёжа… – проворковала она и наделила подростка издевательской улыбкой.

– Да, буду… – в такой же интонации ответил Сергей. – И от пары бутеров не откажусь!

– А, ты, от скромности не умрёшь! – проговорила Сетка и показала парню средний палец.

– А то! Этого качества у меня не отнять, – ухмыльнулся он довольно, погрозив Светке кулаком.

Девушка быстро накрыла на стол, и, подперев руками лицо, принялась наблюдать то за подругой, то за счастливым подростком, в глазах которого стояла безмерная благодарность за внимание к его персоне.

– Вот это – по-нашему! – крякнул парень довольно, заточив со скоростью света четыре бутерброда с сыром и колбасой. – Короче, слушайте, и не говорите, что не слышали! Артём говорит, мистика такая: на кадре две бабки совсем разные, одна вылитая баб Шура, а другая выглядела, как бабка – дворянка, ну короче, я Ольге уже говорил, она словно из другой эпохи. Говорит, как будто специально позировала на камеру. Я вот тут чего подумал, а что если под вас кто-то косит, и теперь об этом знаем не только мы, но и кто-то третий? А ещё: сегодня за гаражами Кириллу надавали по тыкве. Вот так, как-то так…

– Как это, «по тыкве?» – вытаращилась Ольга.

– А вот так! Когда мы пошли встречать Кирилла, то метров через сто, наткнулись на его тело, то есть, он был, практически, без сознания. И только когда мы стали его тормошить, он пришёл в себя. А в голове у него дырка, из которой хлестала кровь! Я впервые отреагировал на вид крови спокойно, сам себе удивился!

– Это потому, Серёжа, что начинаешь привыкать, – хмыкнула Ольга с явной иронией. – Ладно, будем разбираться, вычислим мы эту бабку – дворянку. Не удивлюсь, что нас кто-то хочет подставить.

– Может, не нас, а тебя? – выдала вдруг Светка.

– Что ты имеешь в виду? Не поняла?

– Да я просто предположила, – осеклась было Светлана, но было уже поздно, Ольга зыркнула на неё любопытствующим взглядом.

– Да нет, ты не предположила, а утвердительно сказала, что меня.

– Ладно, не придирайся, просто ты меня неправильно поняла, – попыталась реабилитироваться Светка.

– Ладно, хорошо, это всё ерунда, если даже и меня, это значит, что у нас у всех проблемы.

– Ох! И умеешь ты поддержать в трудную минуту, – встрял подросток.

– Да, что есть, то есть! Короче, ты сегодня у Артёма ночуешь или нет?

– Походу нет, – пробубнил разочарованно подросток.

– Понятно, – также разочарованно вздохнула Ольга, – так-то я поняла, собрать вас всех вместе не представится случая. Жаль, конечно, Артём меня даже больше интересует, чем Кирилл. Я так понимаю, в вашей гоп-компании Артём у вас, как бы, в «авторитете?»

– Да ладно, у нас нет авторитетов, мы все равны.

– Ну да, я и не спорю, – усмехнулась Ольга, – да это и не так важно. Теперь скажи мне, как они отреагировали на последнее письмо. Что-то мы про него совсем забыли.

– А чё, – там? Ты особо ничего не писала! Когда они развернули листок, так просто обалдели!

– Да ладно! – вскрикнула Ольга, – и что же я там написала или не написала?

– Оль, ты чего, сама не помнишь? Чего на парня-то наезжаешь?

– Свет, если я на парня наеду, то, думаю, зацеплю и тебя невзначай рикошетом!

– Да, чего ты, так реагируешь? Нервы лечи! – обижено пробубнила Светка.

– Хорошо, учту, – отчеканила та в ответ, и уставилась вопросительно на парня, который тихо сидел, и уже ничего не понимал.

– Серёж, расскажи, что было написано в письме?

– Если честно, я и сам ничего не понял. Там было сказано, чтобы мы не расслаблялись, а готовились к её новым желаниям. Я ещё подумал, что ты стала, вообще, снижать обороты, но не стал тебе высказывать, ты же тёлка-то взрослая и сама всё знаешь.

– Короче, Серёж, давай так, я тебя больше не называю «малыш», а ты нас больше не зовёшь «тёлками», окей? – а то чувствую себя Бурёнкой, честное слово!

– Окей! – согласился парень, без пререканий, – я ведь по-доброму, ну, если не нравится, как скажешь.

– Ну, вот и ладушки. А теперь насчёт письма. Могу твёрдо сказать, что такого письма мы не писали. Правда же, Свет? – обратилась она к подруге, которая, со скучным видом, возилась с маникюром.