Ирина Версадисс - Её последнее желание

Ольга подняла глаза вверх и резко опустила взгляд.

– Вот ёлки-палки, чего Наташка-то не спит? Она нас спалила, что теперь делать?

– Не думаю, что она тебя узнала, – сказал Михаил, – решив приободрить Ольгу. – Может, поедем в театр, и там переоденешься, потом вернёшься домой.

– Ага, Миш, и когда я вернусь – под утро? Время-то сколько?!

– Можно и под утро, – промурлыкал он, – хочешь – поехали ко мне, я ведь один живу, – предложил он ей такое, от чего самому стало смешно за свою чрезмерную смелость. Женщина, как ни странно, не торопилась зайти в подъезд, а стала прислушиваться к разговору бабули и молодого парня, которые пару минут назад обнимались.

– Не слушай его, бабуль, иди домой, этот извращенец ещё сделает чего с тобой. Хотя, если честно, по-моему, тебе уже нечего терять.

– Ладно, поехали, – согласилась Ольга и проворно пошла к машине.

От увиденного и услышанного женщина открыла рот в изумлении.

– Во, чё делается, тут ещё молодая и никому не нужна, а – эта рухлядь старая такого парня оторвала! – Ой, Божички, как же жить-то?!

– Фу… пронесло, – протянула Ольга, садясь в машину, – я думала, Зинка меня узнает. Это же такая сплетница, ты не представляешь! Прямо сама судьба меня толкает в твои объятия, – сказала Ольга и, решив приободрить скорее себя, подмигнула ему. – Ну что, на кладбище? Ты говоришь, нужен стимул?

– Может, попробуем отойти от твоих пристрастий, – сказал он и рассмеялся. – Давай последуем классическому развороту событий?

– Ладно, поехали, – сдалась она, и добавила: – а то в этом гриме лицо начинает щипать. Сейчас сестре только напишу, что у Светки осталась, и поедем.

Поднявшись на этаж, он только вытащил ключи, как вдруг на площадку вбежала девушка и кинулась ему на шею.

– Пр-ив-ет… – протянула она нараспев, – я заколебалась тебя ждать! Ты где шлялся-то?

– Надь, выбирай выражения, – оборвал её сухо Михаил.

– Ой, – вскрикнула Надя. – А это твоя бабушка, да?

– Нет, дедушка! – съязвил он и щёлкнул замком, пропуская Ольгу в квартиру.

– Оль, я сейчас, минуточку, – сказал он, прикрывая дверь.

Девушка снова повисла у него на шее, пытаясь поцеловать парня в губы.

– Ты чего меня караулишь? – накинулся он на девушку, оттолкнув от себя. – Тебе не ясно было сказано, что между нами ничего не может быть! – Иди домой, сейчас выскочит мать и снова будет скандал.

– Не выскочит, – весело отвечала та, снова пытаясь его поцеловать. – Она уехала на дачу, я сегодня одна ночую, отец тоже с ней уехал.

– А ты, значит, решила соскочить?

– Да, решила, и сделала – это ради тебя.

– Что-то я сегодня популярен! Нет, Надь, иди домой, ко мне бабушка приехала.

– Ну, а что бабушка, она нам не помеха. Накорми её, да и спать уложи, чё сложного?

– Да нет, ничего, если только то, что у нас тобой всё закончилось.

– Ой, Миш, как закончилось, так и начнётся, – сказала она с лёгкостью и снова повисла у него на шеи.

– Я сказал нет! – прикрикнул он и оттолкнул Наденьку.

– Чё, дурак? – уставилась она удивлённо, – чего пихаешь-то меня, бешеный! Сам потом жалеть будешь!

– Это будет потом, а сейчас я пошёл, и ты иди домой, время детское давно закончилось.

Михаил был уверен, что Ольга его заждалась.

– Извини, дорогая, это моя бывшая, – произнёс он довольно, – но у меня с ней уже давно всё, – он выставил руки, изображая крест, показывая что-то вроде запрета.

– Ты скучала? – спросил её зачем-то Михаил с явным волнением в голосе.

– Да нет, тебе показалась, – ответила она флегматично. Потом, спохватившись, выкрикнула: – конечно, скучала!

У Михаила в этот момент ёкнуло в груди, он понял, что первый ответ был ближе к истине.

– Ну, тогда ладно, нет, так нет, – согласился он. Потом тихо добавил: – думаю, скоро будешь. Он подошёл к Ольге вплотную и с нежность посмотрел ей в глаза. – А ты знаешь, Оль, у тебя очень красивые глаза, даже в гриме.

– Хорошо, Миш, сейчас это меня волнует меньше всего, дай мне полотенце, я хочу принять душ. А то чувствую, как начинаю стареть, того и гляди рассыплюсь.

– Ой, да, – очнулся он. – Я что-то, действительно, туплю, – констатировал он и помчался в комнату за полотенцем. – Ты иди в душ, пока раздевайся, снимай свои лохмотья, а я тебе принесу свой халат.

«Ага, сейчас, только шнурки поглажу».

– Сначала полотенце и халат, потом нагота, – пробубнила Ольга и стала стирать салфетками грим. «Надо заканчивать с этими подростками-переростками, – разговаривала она сама с собой, – а то уже никакой личной жизни. Подвести их ближе к краю, чтобы сами побежали в полицию сдаваться, и всё, моя миссия окончена! Я ведь не кровожадная девочка, да?» – спрашивала она у своего отражения в зеркале, которое преображалось на глазах. Смыв грим, перед Ольгой снова появилась та девушка, которую она видела по утрам. Без макияжа Ольга заметно менялась, она была сама невинность. Такая нежная и кроткая, что сразу теряла в годах. Теперь ей можно было дать, лет восемнадцать, вместо двадцати двух.