Ирина Версадисс - Её последнее желание

– Значит, стриптиз не мой конёк, – произнёс он, пытаясь восстановить дыхание.

– Ты не поверишь, Миш, и не мой тоже.

– Слушай, Оль, а можно тебя ещё спросить?

– Валяй! Я сегодня добрая!

– Я вот тут подумал, что это всё очень серьёзно, чем вы сейчас занимаетесь. Ты, извини меня, но когда ты мылась в душе, я посмотрел, что в свёртке. Я так понял, вы продолжаете у них выпрашивать дорогие вещи.

– Да нет, почему ты так подумал, посмотри в мои честные глаза. Я разве похожа на мошенницу? Мы, если честно, потом всё вернём.

– А тогда смысл в чём, если потом возвращать? – парень пожал плечами, делая вид, что логики в этих манёврах вообще нет.

– Да, может ты и прав, но все эти вещи они дороги им, а они с ними расстаются вот так легко. А это значит, мой хороший друг, что они напуганы и возможно очень сильно.

– А что, без всего этого нельзя было их запугать, – не унимался парень. Просто это уже тянет на статью, если честно, потом никого не будет волновать, что вы делали это понарошку.

– Ты знаешь, давай не будем бежать впереди паровоза, думаю, это не так всё трагично. – Ольга решила прервать эту бестолковую полемику и снова полезла к парню под одеяло.

– Ой, а что это у нас? – заулюлюкала она детским голоском, как будто бы у него там не взрослая игрушка, а детский пистолетик с пистонами.

– Не боишься? – спросил он грозно.

– Ой, боюсь, боюсь, боюсь! – подыграла она и впилась в его губы поцелуем.

– Ну, иди сюда, моя ненасытная бестия, теперь пощады не будет. Сейчас ты познаешь суть мужского желания!

Ольга заломила бровь и подумала: «Хотелось бы верить».

Утром Михаил отвёз Ольгу в театр, та быстро переоделась и поехала на работу. На работе Наталья встретила сестру совсем недружелюбно…

– Ну? – подбоченилась та, – и куда ты вчера уехала с этим щеглом?

– С каким щеглом? – спрашивала та удивлённо, потупив взгляд, делая вид, «что твоя моя не понимай».

– Оль, не валяй дурака, думаешь, я тебя не узнала? Ведь это ты стояла в лохмотьях с каким-то парнем. А когда Зинка к вам прицепилась, ты села в машину и уехала, нагло соврав мне, что осталась у Светки. Ну, что теперь скажешь, а?

Ольга, чуть было опешила, но тут же взяв себя в руки, холодно отчеканила:

– Ничего, если только, то, что я уже взрослая, и твоя опека меня уже достала.

– Я тоже хотела поговорить о том, что ты уже взрослая, и должна нести ответственность за саму себя. Тебе необязательно меня обманывать, выдумывая разную ерунду. Просто мне необходимо знать, где ты и что с тобой.

– Ну вот, ты опять? А сама говоришь, что я взрослая.

– Нет, Оль, ты неправильно меня понимаешь, я просто переживаю за тебя, ты же знаешь, какой у нас неспокойный район? Сама ведь недавно помогала с похоронами бабы Шуры. И потом: что за маскарад был вчера? Почему ты выглядела точь-в-точь, как баба Шура? Этот вопрос для Ольги стал неожиданностью. Но быстро сообразив, чётко соврала:

– Ах, это? – вздохнула она театрально. – Я репетировала! Я играю роль баб Шуры. Наш режиссёр решил поставить спектакль о бездомных, ну а прототипом взял историю бабы Шуры.

– Да ты что?! – удивилась Наталья, – сделав вид, что поверила ей. – Ну, хорошо, спектакль, так спектакль. Думаю, ты меня пригласишь? Очень интересно, тема-то актуальная.

На следующее утро Артём галопом поскакал на кладбище, его раздирало любопытство, что там на камере. Он быстро пролез в лаз в ограде, подойдя к могиле бабы Шуры, сразу понял, что были гости. Что ноутбука не было, его даже не удивило. Только вот, что камера лежала именно там, где он её оставил, Артём засомневался.

– Ты чё, сынок, уже утром стал приходить? – вдруг услышал Артём голос сторожа у себя за спиной, и вздрогнул от неожиданности.

– А я, это… – стал мямлить подросток, – ну, это… я пришёл.

– Я вижу, что ты пришёл, – подозрительно хмыкнул мужчина.

– А да… меня мамка послала. Хотим памятник поставить, а я пришёл замеры сделать.

– А-а… – протянул сторож, – памятник – это хорошо, только вот рано его ещё ставить. Минимум через год положено, грунт ещё осесть должен. У меня есть хороший знакомый, который занимается изготовлением и установкой.

– А… ну да… я тогда мамке скажу, – Артём надвинул кепку на глаза, пытаясь не смотреть на сторожаю. – Я по-й-ду, лад-но?

– Иди, – отвечал тот удивлённо. «Чего я такого сказал, что пацан в лице-то поменялся? – подумал мужчина. – Вот молодёжь пошла ранимая, не то, что наше поколение!»

Отойдя на приличное расстояние, подросток принялся рассматривать то, что камера запечатлела ночью.