Виктор Шипунов - Рубиновый трон. Охота. Книга первая

– Так вот я и попался к тебе в лапы, – засмеялся я.

Мы оба были счастливы от этой встречи и коротко пересказали друг другу события. Оказалось, он наблюдал за домом с середины дня и видел, как туда вошли шестеро, а в дом напротив двое, которые прятали под одеждой, что-то похожее на арбалеты. Арбалетчиков мы решили оставить на потом. Чтобы к ним подобраться, надо было выйти на улицу, и нас могли заметить в окно явочной квартиры.

Мы тихо прокрались по ходу, проходившему между домами прямо под улицей, поднялись по лестнице вверх, и я очутился перед дверью, в которой были проделаны смотровые щели в виде глаз, наверно с той стороны все было замаскировано под картину или орнамент. Я увидел пятерых. Шестой, закутанный в темный плащ, сидел ко мне спиной, привязанный к стулу. Я уступил место своему другу. Посмотрев, он прошептал:

– Это тот, кто сказал про явку, но не сказал про статуэтку. Возможно, так он хотел спастись во всех случаях: либо ему станут верить, либо сюда придут те, кто может его освободить. Это кто-то из наших, причем из избранных.

– Похоже, ему не сильно-то верят, – прошептал я.

– Его берем живым, и, пожалуй, еще кого-то, если получится.

– Согласен. Но это твоя задача – мой клинок отравлен, – он широко улыбнулся и кивнул.

– Держи. И он сунул мне в левую руку ту самую деревянную крышку.

Едва я взялся за нее, как он толкнул дверь и смертоносным вихрем влетел в комнату. Я шагнул следом, выставив вперед импровизированный щит. Я не видел, что было с Йозесесом, потому что, получил сильнейший удар топором по крышке, от которого она раскололась и вылетела и моей руки. Я не глядя, и очень поспешно, взмахнул клинком и, случайно зацепил отравленным кончиком руку с топором. Реакция была почти мгновенной: топор выпал, я увидел перекошенное, белое от страха, лицо незнакомого мне человека. Действие яда было стремительным: вены мгновенно вздулись на его руке, ноги его подкосились, и он стал очень медленно падать на меня. Я оттолкнул его и прыгнул вперед, увидев, как Йозес отступает под натиском двоих, защищаясь табуретом и мечом от ударов топора и меча. Меч в его руке казался блестящим маревом. Двое валялись убитыми, в спине одного торчал стилет Йозеса. В тот миг, когда табурет в руке моего друга рассыпался, я воткнул лезвие кинжала в спину человека с топором. Даже без яда – удар был бы смертелен. Оставив клинок в убитом, я подхватил топор и, взявшись двумя руками, обрушил обух топора на затылок последнего врага. Он рухнул с разбитой головой. Я схватил веревку, но Йозес меня остановил:

– Ты перестарался малыш, он труп. Вынув из убитого свой стилет, Йозес вытер его о чужую одежду и сунул его в спрятанные в рукаве ножны. Так же быстро исчез под его широким, длинным плащом меч.

Я осмотрел лица четверых убитых, двое из них были незнакомые мне люди, и развернулся в сторону связанного. Лица его все еще не было видно. Йозес, опережая меня, молча, подошел и откинул с лица сидевшего капюшон. Я испытал короткий шок, даже перехватило дыхание: это был Бро-Брег, личный камердинер моего отца. Но лицо старика узнавалось с трудом, так оно было обработано.

– Ты выдал это место? – спросил Йозес.

Он кивнул.

– Но не сказал им про статуэтку.

– Я не хотел, чтобы кто-то из честных слуг моего лорда попался, – с трудом произнес он и закашлялся. Я терпел побои, сколько мог, а потом сделал вид, что сломался. Так они мне поверили. По правде говоря, я сломался на самом деле, но у меня был план.

Тем временем я осматривал убитых. Я подошел к человеку убитого Йозесом в спину. Он лежал лицом вниз.

– Это он выдал меня и заставил говорить, – сообщил Бро-Брег, – и он убил твоего отца.

Бро-Брег уверенно посмотрел мне в лицо.

Это был тот человек, которого Йозес убил стилетом в спину. Я обшарил его карманы и носком сапога перевернул убитого. И, удивился еще больше: это был доверенный телохранитель моего отца, один из четырех охранников спальни. На его поясе висел отцовский кинжал, точная копия моего, а из руки его выпала наша фамильная шпага. Эта шпага пришла из глубины веков: гибкий клинок средней длинны, необычайно легкий для своих размеров. Ее лезвие из тусклого слабо блестящего, серого металла равномерно сужалось к концу, не было похоже ни на меч, ни на шпагу. Говорили, что она ковалась для Мандрагора – короля гномонов, ну конечно если верить, что гномы и эльфы существуют. Говорят, это было в те времена, когда они были в силе, и почти половина поверхности планеты принадлежала им. А их шахты и тоннели простирались даже под владеньями эльфов, которым было плевать на то, что делается под землей.