Владимир Атомный - Меч Ужаса

– Вот, – показал я рукой Щитору, – Виктор тебе изложил другую позицию. Поэтому я где-то между оказался.

Юный и горячий Щитор уважительно поглядел на соратника и мы сменили тему. Следы различать стало труднее из-за темноты. Начался пологий склон и, судя по всему, мы начали забирать южнее, обходя холм. Пока Щитор рассказывает, как мечтает о походах в дозор, я замечаю ещё один схрон с товарами от эльфов. Оценив разницу в расстоянии между предыдущим, перехватил копьё левой, а с пояса взял арбалет. Рычаг уверенно натянул тетиву. Исхитрившись, я набросил болт, так и оставив оружие в правой руке. Ребята приготовления заметили и тоже взвели свои.

– И всё же, дядя Ворк, что думаешь насчёт телег? – ввернул Щитор.

– Запрягать ли туда животных?

– Не-е-ет, может нам стоит придумать иной вариант?

– Хм-м, – озадачился я, – наверное, можно что-нибудь измыслить, вроде вагонеток, что используем в забоях. Или ещё какую тягу механическую, просто зачем, если обозы к нам приходят раз в полгода?

– Это да-а,– протянул гном. – А если в Мрачные Горы вернёмся и нужно будет наладить обмен между королевствами?

Гномы зацокали, впечатлённые.

– Ты, конечно, замахнулся, – проговорил я. – Если с этого ракурса смотр…

Я не успел договорить – впереди между деревьями метнулась фигура. Не задумываясь, пустил в неё болт. Попытка закричать тут же оборвалась. Гномы дружно начали оглядываться. Пригнулись. Я осторожно пошёл вперёд, прячась за стволы. Вскоре глаза различили тело гоблина с развороченной головой – болт прошёл насквозь. Скривившись, я махнул друзьям.

Мы сели, собравшись на совет. Слово беру я:

– Думаю, их лагерь где-то рядом. Нужно быть осторожнее.

– Нападём сразу, чтобы неожиданно! – горячо, хоть и шёпотом, заявил Щитор.

В едва разгоняемой синевой неба тьме, я обратился слухом к Виктору и тот ожидаемо ответил:

– Нельзя. Их там может быть много.

Гном пехотинец согласно закивал, тут же взявшись поправлять шлем, а оставшийся обозник подобрался ближе, обратив лицо ко мне.

– Давайте так, – говорю я, – подберёмся к лагерю с верхней стороны – там склон, ходить особо не должны. Определимся с решением, когда поймём что у них за лагерь, и сколько там бойцов.

Возражать не стали, и мы взяли левее. Деревья с этой стороны холма растут пореже, взбираться на становящийся круче склон не так трудно. По ходу дела слежу, чтобы отряд не сильно шумел. Ребята иногда ломятся, словно медведи, и моя суть разведчика кривится.

Вскоре мы вышли к пологому оврагу, с бока которого открылся вид на панораму подножия холма. К общему удивлению, заметили впереди множество огоньков, не менее десятка. К основному списку вопросов прошедшего дня, тут же добавилась гроздь новых, и мы двинулись к ближайшему костру, мелькающему между деревьев через овраг.

Проследил, чтобы никто из отряда не покатился, не упал и не чертыхался. Щитор старается и даже помогает – недаром хочет в разведчики. Мы взобрались на склон покрытый лесом, я заметил, что стало больше елей, нежели лиственных деревьев. Группу веду, избегая мест, где много трескучего валежника. Носа коснулся запах дыма, а уши уловили какие-то вскрики. Пригнувшись сбавили темп, а потом и вовсе поползли. К запаху от костра добавился неприятный, слезоточивый, но я во все глаза всматриваюсь между деревьев, всё ближе подползая к шумному лагерю гоблинов, так и мелькающих перед огнём.

Пологий склон поляны превращён в лагерь. Приблизившись, я разглядел единственный крепкий шалаш, внутри которого сидит наиболее увешанный всяким хламом гоблин. Скорее всего это вождь, тем более, рядом оказалось много вещей с ограбленного обоза. В лагере бесновались остальные, возможно так они празднуют удачный поход. Гоблинов здесь больше двух-трёх десятков – слишком много, чтобы бездумно кидаться в атаку. Тем более, я вдруг понял, что за огоньки мерцали вдали – это ещё лагеря. Если там также много зелёных тварей, то наш отряд быстро задавят.

– Твари, радуются. – одними губами шепнул Щитору.

Гном со злым лицом кивнул. Виктор, что лежит дальше, шепнул ему что-то.

– Виктор спрашивает, что делать будем? – передал он.

– Давайте пока понаблюдаем, – отозвался я, зачерпнув влажной земли и начав растрирать её по ладоням.

Гоблины развернули бурную деятельность, обдирая ближайшую к костру ель, а около десятка, вереща и горланя толкают снизу небольшое бревно. Одежды на основной массе нет, кроме вождя и приближённых. Довольно быстро я понял, что гоблины переговариваются на каком-то квакающе-шипяще-свистящем языке, с периодическим верещанием. Я напряг слух и выпучил глаза, когда один из них вдруг выругался на нашем. Они часто вступают в конфликты, перерастающие в потасовки, так что вскоре ругательства прозвучали вновь. Удивление искало выход – этого гоблина точно не надо убивать.