Любовь Паршина - Хроники Нового Вавилона

«Пора!» – поняла она и, поднявшись, вышла в наполняющийся людьми коридор.

Публика прогуливалась, беседовала, знакомилась между собой – в общем, была занята именно тем, зачем и пришла в театр.

Хэзер брела по коридорам, со всеми приветливая, но ко всему безучастная, всем улыбалась, ни с кем не заговаривала. Словно бы просто прогуливаясь, она постоянно искала Корфа и Джейсона. Выходя из зала, она точно видела, что их ложа пуста. Оставалось только надеяться, что они не уехали из театра. Наконец, она увидела Джейсона – он в одиночестве стоял в фойе, в самом низу лестницы. Хэзер стала спускаться, мысленно строя план действий.

Так. Когда она с ним поравняется, то улыбнется и учтиво кивнет – он не сможет не поздороваться с нею. Затем она завяжет с ним разговор. Корф наверняка где-то здесь, поблизости, и рано или поздно к ним подойдет. Тогда она заговорит и с ним – в тот момент уже будет ясно, как и о чем.

Только тут Хэзер поняла, что никогда не слышала голоса верховного жреца Сераписа. Она лишь изредка издалека видела, как он говорит с кем-то. Что ж, все бывает в первый раз…

До конца лестницы оставалось пять ступеней, когда Джейсон вдруг обернулся и окатил ее пронзительно холодным взором. Хэзер замерла на мгновение, и именно тогда к ней подошел Вальтер Корф. Она так и не поняла, откуда он появился – на лестнице никого не было, в холле она его не видела. Разве что… он шел за ней следом?.. Хэзер замерла, будто став еще одной мраморной статуей театра. Вальтер смотрел на нее, чуть усмехаясь. Он стоял так близко, что она могла уловить аромат его одеколона, рассмотреть его лицо и костлявую золотую змейку на лацкане фрака.

Так они и стояли несколько секунд. Затем Вальтер медленно поклонился, Хэзер кивнула в ответ. Тогда он сошел с лестницы, вместе с Джейсоном пересек холл и вышел прочь из театра.

Хэзер тут же огляделась, лихорадочно думая, кто мог видеть произошедшую между ними немую сцену. Ей казалось, что все, хотя никто не глядел в ее сторону даже украдкой.

Хэзер раскрыла свой веер и, едва взмахнув им, поняла, как у нее дрожат руки и как горит ее лицо. Скорее прочь с лестницы! Здесь она, как на витрине.

Она поспешила наверх, думая о том, что произошло. В свои размышления она погрузилась так глубоко, что случайно поднялась намного выше своего уровня, на верхние этажи. Там были свои фойе и буфет – для тех, кто сидел на галерке.

В Вавилонской опере галерка была намного больше и находилась намного выше, чем во всех старых европейских театрах. Фактически, она представляла собой особый мир, не такой шикарный, как остальная Опера. Не удивительно, что тамошняя публика опешила, увидев Хэзер. Кто-то знал ее по фотографиям из колонок светской хроники, а кто-то не поверил своим глазам, узрев такую изысканную даму.

После встречи с Вальтером Корфом встреча с плебсом даже позабавила Хэзер. Она сложила веер, сделала реверанс и поспешила в свою привычную среду обитания.

Агента тайной полиции Хэзер заметила, едва подъехав к дому. Любой другой гражданин насторожился бы или напугался (если бы, конечно, смог узнать агента полиции), но она лишь поняла, какой гость ждет ее дома.

Старушка Агнесс, бледная и перепуганная, встретила ее в прихожей.

– В будуаре, – прошептала она.

Хэзер бросила ей накидку и прошла в квартиру.

Претор МакКлелан действительно сидел, откинувшись на спинку обитой бархатом софы, и листал деловой ежедневник.

– Добрый вечер, претор, – улыбнулась Хэзер, присаживаясь рядом. – Большая честь видеть вас в моем скромном жилище. Ваш визит связан с моей профессией?

– К сожалению, нет. Скорее он связан с моей профессией. Вернее, с нашим последним разговором.

Фальшивая улыбка испарилась с лица Хэзер и она отвесила претору легкую пощечину.

– Он знал! Следил за мной все время, пока я была в театре.

– Вам несказанно повезло, мисс Эйл, что этого никто не видел, – заметил претор, проведя ладонью по щеке. – Мне казалось, вы умеете отличать свои личные тревоги от реального положения дел.

– Он следил за мной.

– Это крайне маловероятно.

Тут в комнату явилась Агнесс с подносом.

– Я велел вашей горничной сделать чаю. Надеюсь, вы не против?

– Что вы, претор!

Агнесс поставила поднос на столик, разлила ароматный чай по чашкам и, с позволения, удалилась.

– Он жуткий человек… Если вы хотите пожертвовать мной, как пешкой, претор, скажите мне это прямо.