Олег Касимов - Спаситель с нашего двора

В умении эпатировать Аркадию Владимировичу отказать было нельзя. Умел он взбудоражить сознание. Он так чеканил слова – наверное, после какого-нибудь нового гэбэшного тренинга по воздействию на слушателей, – что нельзя было не поверить, не поддаться магии его голоса. Он театрально выдержал паузу, обводя нас взглядом и проверяя, добился ли должного эффекта.

– Ну а теперь серьезно.

И поведал следующую историю.

Несколько лет тому назад, Семен Давыдович Ланской, выдающийся советский ученый, создал интересный аппарат. Аппарат, по теоретическим подсчетам, должен был перемещать предметы. Только по теоретическим: чтобы перейти от теории к практике, нужны были экспериментальные образцы, время, человеческие ресурсы – словом, колоссальные средства. Семен Давыдович предполагал, что сможет переместить предмет, а в будущем даже и человека, в другое временное пространство. Долгое время подготовительная работа оставалась его маленьким хобби. Он поделился своими мыслями с группой коллег. Кто-то из них, конечно из «благих соображений», сообщил «куда следует», в надежде, что самонадеянного Ланского поставят на место. Из кабинетов КГБ информация перекочевала выше. К счастью, она попала на стол одного очень влиятельного деятеля в партийном руководстве. Он был далек от науки, но идея создания первой в мире советской машины времени перевесила все логические доводы оппонентов. Помните, какое было время? Все повально увлекались научной фантастикой. Многим казалось, что еще чуть-чуть – и смоется грань между вымыслом и реальностью. Влиятельный деятель слегка поднажал, надавил на святое: «Товарищи, вы что, сомневаетесь в советской науке? А если завтра капиталисты создадут что-то подобное – что тогда? Вы готовы ответить перед партией и правительством?»

После этого на заседании Всесоюзного комитета по науке решение о поддержке проекта было принято единогласно. Вместо того чтобы урезонить выскочку, Ланскому предоставили лабораторию и штат сотрудников. Вбухали немалые средства в создание опытного образца. Около года прошло с момента старта проекта, а Ланской просил еще время. Между тем, страна жила пятилетками, рапортами о перевыполнении планов и т. д. Его торопили. Ждали результатов. Первые запуски с переменным успехом перемещали небольшие неодушевленные предметы. При неудачных опытах предметы деформировало или даже расщепляло, а при более поздних, которые Ланской считал удачными, предмет просто исчезал.

Было решено провести первый опыт с живым организмом. Для экспериментального запуска по многим параметрам подходил кролик. И в какой-то степени выбор животного сыграл злую шутку с будущим проекта.

Посмотреть на перемещение живого организма приехала большая комиссия из Москвы во главе с тем самым партийным чиновником. После выработки полного рабочего цикла испытуемый, то есть кролик, просто исчез. Семен Давыдович торжественно заявил, что это уже огромный результат. Нет сомнений, что под воздействием его прибора предмет перемещается в другую реальность – в другой временной отрезок, возможно. Но главный партийный чин не разделил радости ученого.

– Что?! И это все? Это что, цирк? Да я лучше бы Игоря Кио позвал! У него и по пять кроликов одновременно исчезает, а потом из рукавов выскакивает.

Семен Давыдович попытался объяснить, что только в кино можно перемещаться куда угодно, а еще задать точное время и место прибытия простым нажатием кнопки. Мы же занимаемся не фантастикой. Это наука. Тут можно двигаться только путем проб и ошибок. Его машина способна переместить предмет в другую реальность, но понять, а особенно указать и проконтролировать, в какой именно временной отрезок, – практически невозможно. Слишком много сопутствующих факторов. Это все равно, что пальцем в небо ткнуть.

– Ну и когда же, по-вашему, можно ждать результатов? Через год, через два? А может быть, вообще никогда?

– Да. Может быть, через год, может, через два. А может быть, вообще никогда. Этого еще никто в мире не делал. И сказать определенно ничего нельзя.

…Проект закрыли, Ланского уволили. Начальник в бешенстве материл ученого, обещал, что тот никуда не устроится, кроме как полы мыть, припоминал ему бедного кролика. Но в скором времени началась перестройка. Страну лихорадило, до науки никому не было дела; дальнейшая судьба Семена Давыдовича осталась неизвестной.

Аркадий Владимирович проговорил последнюю фразу нараспев и поставил интонационную точку. Многозначительную паузу прервал один из стоящих с нами парней: