Олег Касимов - Спаситель с нашего двора

Пусковой механизм сработал: официальное государственное мероприятие с солидным бюджетом оказалось идеальным прикрытием. Сначала завязалась нешуточная околонаучная дискуссия, которая разрасталась как снежный ком за счет дилетантов и «сочувствующих», а позднее профессионалов из разных областей, не желающих мириться с массовым невежеством. В процесс ввязались масс-медиа по всему миру. Чем ближе становился официальный старт мероприятия, тем шире делалась дискуссия. Официальные гости ток-шоу рассуждали о том, какие языки главенствовали в то время и можно ли их воссоздать; какие деньги ходили, как они чеканились; спорили о костюмах, кухне, увлечениях, книгах и даже сексуальных предпочтениях того времени. Последнее, конечно, находилось вне поля наших интересов, но медийный ком было уже не остановить. Аналитический отдел выжимал из этого максимум полезной информации для нашей подготовки.

Я не думаю, что светлые умы «органов» провернули все это только для того, чтобы выудить как можно больше правдивой информации из исследователей всех мастей. Да, это было основополагающей целью. Но не только это. При успешном исходе операции «Телепортавт» общество уже было бы готово к маленькому чуду. Возможно, нас могли представить, как супердостижение отечественной науки и техники. Как новую ядерную бомбу или как самый модный гаджет, подобных которым в мире еще нет. Или как новое средство превосходства в самой важной для человечества области: управлении Временем.

Нас готовили как настоящих разведчиков.

На следующий день после того, как мы узнали об истинной цели эксперимента, началась изнурительная ежедневная подготовка. Системные занятия, собственно, и помогли нам осмыслить всю реальность этого проекта. Точнее, у нас практически не оставалось свободного времени, чтобы сомневаться.

Жесткий, типично армейский распорядок дня начинался с трехкилометровой пробежки. Затем первый урок, который мы посещали все вместе, – греческий язык: ускоренный курс по секретной методике. Вообще-то языком межнационального общения того времени ученые считали латинский, язык Великой римской Империи. Он был аналогом современного английского, ибо весь цивилизованный мир находился тогда под римлянами. Но в Восточном Средиземноморье большинству ближе был все же греческий язык – наследие тех времен, когда греки владели этими землями. Греческий там знали и понимали, как русский на территории бывшего Советского Союза.

Затем полтора часа в тренажерном зале и бассейн. Потом мы разделялись.

Для каждого было заготовлено несколько отправных легенд. У Андрея это были паломник из Хоразина, дальнего от Иерусалима городка в Галилее; наемный работник из Махерона, что по другую сторону Мертвого Моря; молодой священник из Перея – для этой, последней, версии ввели дополнительные занятия с раввином. В качестве родины того или иного персонажа специально выбирали отдаленные уголки Палестины, чтобы минимизировать возможные встречи с земляками, но так, чтобы это были места по соседству с Иудеей.

Андрей был потомственным евреем и знал иврит: ставили на это. Ему преподавали арамейский, который вместе с ивритом является частью древнееврейского языка – языка талмудов и ветхозаветных текстов, ритуалов и науки. От его арамейского многое зависело.

Как потом выяснилось, Моссад с самого начала пытался навязать в проект своего человека. После мягкого отказа, не имея никаких рычагов давления и желая, по всей видимости, сохранить лицо, спецслужба согласилась с тем, что одним из участников эксперимента станет еврей, даже выбранный не ими. Кандидатура Андрея устроила всех.

Со мной было сложней. Во-первых, ничего восточного в моей физиономии не было. Еврейского я не знал. Беглец из Малой Азии, желающий наняться в Римскую армию, – только это выглядело более или менее правдоподобно. Со мной еще отдельно занимались латынью.

Мы оба легко превращались в немых калек или, памятуя о прокаженных, отрабатывали перевоплощение с черными балахонами. Это помогло бы на первых этапах, когда можно было обойтись без языкового контакта. Кроме прочего, с нами занимались рукопашным боем и приучали к перегрузкам. Центрифуга, подобная той, что используется для подготовки космонавтов, температурные нагрузки. Каждый вечер получасовое общение с психологом.

Только небольшая группа людей знала о реальной цели нашей подготовки. Все: педагоги, консультанты, тренеры – полагали, что эта, засекреченная, часть арт-проекта «Израиль. Зарождение новой эры» скорее всего, связана с безопасностью. Да и не о чем было волноваться. Даже я, оставаясь наедине с собой, сомневался в реальности проекта.